Не её имя
Шрифт:
Надя молчала. Ей было горько и обидно одновременно, но что ответить – она не нашлась.
– Нужно подумать, – он посмотрел на нее сверху вниз с каким-то странным выражением, – действительно ли ты хочешь родить мне ребенка, а?
Это было неожиданно.
– Как ты мог такое подумать?! – хотела возразить остолбеневшая от возмущения девушка, но он уже ушел в кабинет.
Не успела. Тревожить мужа в кабинете, когда он работает – нельзя. Надя это хорошо знала- сразу после того, как в ее двухкомнатной квартире
Что ж, она ему объяснит все в спальне. Хотя в спальне они почти не разговаривают – есть на это второе правило: "В спальне нужно заниматься любовью и говорить только по поводу любви". С одной стороны, их желание завести детей – это самое главное проявление любви, а вот с другой… Нужно же о враче побеседовать и о современных методах диагностики, а это уже к любви относится с большой натяжкой…
Девушка незаметно хотела погрызть ногти, но наткнулась на толстый слой шеллака и вздохнула: да, у нее теперь красивый маникюр, и она смотрится элегантной девушкой, когда идет с мужем по выходным в кафе, но… ее вредная привычка – она явно страдает вместе с хозяйкой. Нехорошо, но Надя мечтает взгрызться в податливый кончик ногтя и сломать его.
– Придумал, – Слава появился так внезапно, что девушка вздрогнула и чуть не задела локтем кружку на столе, – нам нужно развестись.
– Что?!! – хотела сказать она, но не смогла.
Эти слова, что он сейчас сказал… Это же шутка, так? Он же не всерьез решил уйти от нее? Боже, какой у него серьезный взгляд! Это все из-за врача? Она найдет самого лучшего, самого профессионального, только пусть не отворачивается от нее, пусть не бросает на нее такой жалостливый взгляд… Явно ждет ее реакции и читает по лицу…
– Из-за того, что?..– мямлит она.
– Вот, – что-то шлепается на стол, но она не обращает внимания, все еще пытаясь найти ответ в его лице.
Почему он такой хмурый? Он реально так решил? Но ведь у нее не окончательный диагноз, а отсрочка – ерунда, они всего-то вместе три года, и за это время, возможно, делали что-то неправильно. Но вдвоем они же могут изменить ситуацию. Вместе, ведь они хотят вместе завести детей…
Чем больше она вглядывалась в лицо мужа, тем мрачнее становился он сам.
– Не предполагал, что ты… можешь изменить, – тем временем выплюнул муж. – Как только хватило наглости?.. Дрянь!.. Вот же дрянь мне попалась! Я рад, что ты не беременна.
Он развернулся и ушел, громко хлопнув дверью кабинета.
Совершенно сбитая с толку, Надя медленно подняла фотографии со стола.
Блондинистые растрепанные волосы… И она, сжатая в страстных объятиях.
– Ничего не понимаю, – пошатнувшись, она поднялась из-за стола и, подобрав три снимка, постучалась в запертую дверь.
Ей не ответили.
– Как же глупо, – прошептала она, – это же ошибка! Слава! Это – ошибка! – со всей силы крикнула она в дверь, но ей снова никто не ответил.
Девушка подождала еще немного и в расстроенных чувствах пошла в спальню. Но и там она прождала зря. Впервые Слава не пришел ночевать. Он так же не вышел к завтраку и не взял с собой приготовленный сэндвич. Не смотря на то, что являлся директором и мог приходить в любое время или даже работать из дома, он ежедневно уходил в восемь. Надя безрезультатно прождала его в коридоре пятнадцать минут, и только когда уже сама стала опаздывать на работу, все-таки ушла. По дороге к метро она упала на правую коленку, но, казалось, даже не заметила этого. Все ее мысли летали далеко от тела, сопровождали мужа, задавали ему немые вопросы, ждали помощи, извинений… хотя бы чего-нибудь.
Когда она оказалась перед порогом небольшой фирмы, почувствовала, как продрогла. Она пробежала по морозу пятнадцать минут от метро – к ним не ходил никакой транспорт, и девушка не сразу поняла, что забыла надеть пиджак.
Она зябко поежилась и с огромной неохотой потянула на себя тяжелую стеклянную дверь офиса. Сейчас ей хотелось чего угодно, но только не отвечать на чужие вопросы, не отвлекаться от своих грустных мыслей – ведь она не додумалась до ответа: что делать в такой непростой ситуации? Как доказать Славе, что она не виновата? Девушка не знала. И еще у нее было смутное ощущение, что ответ – где-то близко, стоит только протянуть руку. Да, он на поверхности, но она почему-то совсем не может схватить его.
– Наконец-то, – обрадовалась ее начальница, будто со вчерашнего Надиного ухода только и делала, что сидела в офисном кресле, сложив ручки, и ждала ее. – У нас новый сотрудник. Курьер. И бухгалтерия уже собрала кучу документов на три адреса. Так что по-быстренькому оформляй его и пусть едет. Слышала по телевизору, сегодня снова будет метель.
– Хорошо, – Надя привычным жестом включила компьютер и пододвинула ежедневник.
Посмотрела намеченные дела, нахмурилась, потому что вникать в новые поправки к закону ей абсолютно некогда, но нужно не забыть это сделать в течение дня – начальница еще вчера спрашивала. Конечно, ей не хочется самой разгребать эти премудрости бюрократии, вот и поручила Наде. А ей… и без того кучу документов доделать надо.
– Здравствуйте, – прозвучал приятный мужской голос, и Оксана Ивановна привстала навстречу.
– Вот же кокетка, – не отрываясь от монитора подумала Надя и открыла список сотрудников.
Так, вроде бы ставка курьера была свободной совсем недолго – дня три. Неужели начальница сама расстаралась и поискала человека? Чего это с ней? Февральское солнце напекло?
Конец ознакомительного фрагмента.