Не герой
Шрифт:
Постепенно люди привыкли к нагрузкам, они уже не так уставали, как в первые недели. Неожиданно стало появляться свободное время. Ребята переписывались, а иногда разговаривали по телефунку с оставшимися в городе девушками.
Подруги не сидели без дела, все четверо работали в княжеском госпитале на Кузнечном конце. Да еще радость: Лена ждала ребенка. Жаль, у молодого бойца не было возможности хоть на полчаса вырваться в город. Близок Святославль, меньше часа самоходом, да командиры не отпустят, увольнения в военное время не положены, только в качестве награды или по чрезвычайной, необычной надобности. Ребенок там, к примеру, родится, тогда воину положена побывка домой на три дня, на потомка
Свадьба Ящера
Ополченцы возвращались домой победителями. Воевода Виктор мудро решил оставить все трофеи чудским бойцам. Они первыми врага встретили, задержали его в лесу, связали боем, им и добычу делить. И, разумеется, две трети добычи досталось односельчанам Василия.
Даже странно бывает, люди только час назад шли в бой, дрались с врагом не на живот, а на смерть, и вдруг грань жизни и смерти отступает, на первое место вылезают вполне житейские дела. Типичный крестьянский образ мысли – запас карман не тянет; кто взял, тот и прав. Споров и не было, поначалу сродственники вообще хотели отдать большую часть добычи тем, кто первыми вступили в бой, но, по настоянию Лушика и старого волоха Журава, селяне щедро поделились с соседями.
Жизнь продолжалась. Погибших похоронили на тихом лесном кладбище за селением. За ранеными ухаживали всей общиной, как и положено у чуди. Военную добычу честно поделили между собой. Василию, как командиру, Спасителю и одному из героев битвы, достались три лошади, два мешка одежи и мелких вещиц убитых кайсаков, хороший ручной пулемет с коробом патронов, пара автоматов да еще тридцать гривен серебра в пересчете на вендские деньги.
Война – это, конечно, очень геройски и очень благородно, но ведь кушать хочется. Не прошло и двух дней, как поминальные пиры отгуляли, мертвецов похоронили, героев воспели, и выжившие в бою вернулись к делам своим суетным. Уборка шла полным ходом. Достраивался гараж. Кирпичный завод работал вовсю. Появились заказы от соседей. Мужики уже думали, как бы над печами и заготовительными площадками навесы соорудить. От дождя и снега. По всему выходило, что работать и зимой придется, кирпичи покупаются. Хорошо покупаются.
В середине октября Журав напомнил, что скоро Свадьба Ящера. Все взрослые мужи к Ящеру в гости пойдут, требы приносить, молить божество о снисхождении и благоволении к чуди. Дело стоящее. Естественно, Василию тоже придется идти на обряд. А иначе и быть не может, по поверьям чуди, отказаться от такого приглашения – это бросить прямой вызов в лицо божества. Строить из себя богоборца молодой человек не собирался, да и когда еще шанс выйдет настоящего бога вживую увидеть? Вот то-то и оно.
Между тем Василий чувствовал, что наступает время покидать гостеприимную чудь. Парень никому ничего не говорил, однако потихоньку собирал мешок. Купил теплые осенние вещи, кожаную куртку с подкладкой, отложил немного денег. Соседи-односельчане, конечно, превозносили Хабулая до небес. Действительно, настоящий герой, древний волох прав оказался, прислало нам небо, светлые боги, Спасителя, неведомого героя из неизвестной земли, уберегшего чудь от страшной беды.
Вася парнем был неглупым, восторги односельчан его не обманывали. За громкими словами слышались опасливые нотки, друзья как-то незаметно отодвинулись на задний план, старались лишний раз Хабулая не беспокоить. Искренние человеческие чувства вытеснялись религиозным почитанием и страхом перед неведомым. Так недалеко и до ненависти, если вдруг Хабулай случайно уронит свое реноме, либо один шаг до признания вождем, божественным правителем, если Василий сам этого пожелает и предпримет необходимые
Наступило 13 октября. Рано утром Василий прошелся по двору, задал корма коровам, лошадям, свиньям, птице. Хозяйским взглядом окинул подворье, заглянул на огород, удовлетворенно отметил, что все, что можно было собрать, собрано, огород перекопан, кусты подвязаны, стволы деревьев побелены и обвязаны еловыми ветками. Во всем порядок.
– Хозяин, пошли завтракать, – донесся с крыльца звонкий голос Калевы.
– Иду, лебедушка моя, – говорил Василий искренне, вдовушка была для него родным человеком.
Съев тыквенную кашу и куриное заливное, молодой человек продолжил сборы. В первую очередь почистить верную «Липку» и пистолет, проверить заточку ножа. В глухом лесу, на болотах безоружному делать нечего. Одевался Василий так, чтоб, с одной стороны, было красиво, а с другой – практично. Старая куртка, новые сапоги и штаны из парусины будут в самый раз. Не забыл поддеть шерстяную кофту – осень на дворе.
В сумку полетели сыр, хлеб, копченое мясо, баллон с травяным отваром, купленные в городе брикеты сухого топлива, армейская аптечка, добротная кайсацкая накидка. Великолепный трофей, умеют проклятые степняки такие вещи делать. Вроде бы кусок тонкой плотной ткани со шнуровкой по краям, а воду не пропускает, тепло держит, как толстенный войлок, и весит совсем ничего. В лесу незаменимая вещь, хоть на плечи набрось от дождя, хоть заворачивайся в нее, когда спать ложишься.
Собрались мужчины за околицей, на священной поляне под березами. Волох Журав поклонился священным деревьям, прочел молитву, попросил у предков благословления, две выборные бабушки поднесли волоху каравай и чарку меда, с приговорами воздали требу малым защитникам и хозяевам. На этом обряд и завершился.
– Странно, как в бой шли, так никаких молений не проводили, а как на Свадьбу собрались, так все с порядком, с обрядами, – тихо удивился Вася, оказавшись рядом с Тергаем.
– Перед боем каждый сам по себе обеты давал, а Свадьба Ящера дело общее, здесь без обрядов, без заступничества дедов никак нельзя.
– Неужели такое опасное дело? – Василий хотел пошутить, но, встретившись глазами с Тергаем, почел за лучшее умолкнуть.
– Сам все увидишь, – пообещал товарищ.
До края полей добирались на самоходах. Небольшое нарушение традиции, допустимое нарушение. В старые времена пехом ходили. Ехали молча. Лица серьезные, задумчивые. Старый Журав бормотал себе под нос молитвы и заклинания. В один из грузовиков загнали двоих взятых в бою пленных кайсаков. Охотники постарались, скрали двух степняков, да так ловко, что утаили пленников не только от ополченцев из других сел, но и от бойцов воеводы Виктора.
Василий не удержался и поинтересовался у Тергая, зачем кайсаков с собой берут.
– Вместо невесты будут, – ухмыльнулся чудин.
– Даже так?
Оказалось, что чудь частенько отдавала Ящеру осенью молоденькую девушку. Люди терпели, но не жаловались. Да и поверье было, что невесте Ящера на том свете счастье привалит, а ее род удача не обойдет. Сказывали, было дело – хотели прадеды обмануть Ящера, то куклу ему подсовывали, то бычка или еще как откупиться хотели, да только наказал их Ящер: поля заливал, охотников в топи заманивал, пару раз ребятишек уводил. Как люди поняли свой грех, так бог волю свою явил: раз в год ему девушку, юницу в свадебном наряде. Заменить невесту можно только человеческой жертвой.