Не геройская повесть
Шрифт:
– Закончил, - подтвердил я и сплюнул на пол сгусток крови. И тут же пожалел - кровь была вкусной, подобное расточительство вводило в уныние. Странно так думать, но факт. Мне нравилось сглатывать её.
Глупую выходку оставили без внимания.
– За мной, - приказал Порховский. И я вновь пошёл. На этот раз по своей воле.
Меня переполняла энергия, ощущение лёгкости и ненормальной эйфории, будто принял грамм двести беленькой или травки покурил. Это сбивало с толку, уводило мысли в сторону, но я справился
И первый вопрос по существу задал, когда дошли до лестницы, ведущей наверх. Два пролёта, по двенадцать ступеней. Глянул один раз и запомнил. Любопытно.
– Что со мной происходит?
– Очень хорошо, - не оборачиваясь, в который раз похвалил хозяин усадьбы, и добавил: - Идём, лейтенант. Разговор у нас будет долгим. Выберем для этого более подходящее место.
– Да мне и так неплохо, - проворчал я. Сесть прямо здесь - меня бы такой вариант вполне устроил. Коли я даже температуру воды определить не в состоянии, что мне камень под голой жопой?
Лестница привела в небольшой кабинет. Семьдесят процентов места занимали забитые книгами высокие шкафы, целая библиотека, большой антикварный стол, пара таких же антикварных кресел перед камином, и столик на колёсиках с батареей бутылок. Свет не горел, его заменяли три подсвечника по шесть свечей и огонь в камине.
Огонь мне не понравился. Я застыл на пороге и уставился на рыжее пламя, как на врага.
– Отойди, - приказал хозяин дома, и тело послушно сделало шаг вперед, освобождая проход. За спиной тихо щёлкнуло - это встала на место деревянная панель. Красивая, резная. Проход закрыла, словно и нет его.
– Оденься.
Оббежав глазами кабинет, я ещё раз с ненавистью посмотрел на пламя. Чтобы добраться до одежды, надо было подойти к камину. Сделать это оказалось непросто, мешала какая-то аномальная боязнь огня. Несколько минут я боролся с собой, потом как зверёныш схватил одежду и забился в угол.
Порховский следил за моими действиями, расположившись во втором кресле. Нога на ногу, голова склонена к плечу, ладонь закрывает ухмылку на губах. Я её не видел, но отчего-то прекрасно ощущал настроение хозяина усадьбы.
Пока одевался, раздумывал над странной реакцией на огонь. Я и сейчас ощущал жгучую неприязнь. А от мысли закурить, начинало печь кончики пальцев.
Дождавшись, когда я закончу с одеждой, Порховский заговорил:
– Меня зовут...
– Я знаю, как вас зовут, Аристарх Эдрианович, - перебил я.
Хозяин усадьбы усмехнулся уже в открытую и указал на кресло, где раньше лежала одежда.
– Садись, Александр Сергеевич. В ногах правды нет.
– Привыкай, мальчик, - устав ждать, пока целый лейтенант, как первоклашка жмётся в углу, поторопил Порховский.
– Если жить хочешь, учиться придётся быстро. А жить ты хочешь.
– Что вы со мной сделали?
– разозлился я.
– Сядь, тогда расскажу. И советую шевелиться. У меня времени много, а у тебя только до рассвета.
– Хотите сказать, солнце мне вредно?
– Весьма. Садись.
Чтобы перебороть страх перед огнём, пришлось себя накрутить. И про тварь ночную вспомнил, и про выпавшие зубы, и про дурацкие шуточки Влада. Про последние деньки в столице тоже не забыл.
Помогло. Перебило. Что мне огонь, когда папаша того обдолбыша обещал живьём закопать? Считай, только из могилы вылез.
Изменение моего настроения не укрылось от Порховского, а я, наконец, смог сесть. Огонь всё ещё вызывал страх, но терпеть можно. Тем более он там, в камине, между нами кованая решётка и расстояние в полтора метра.
– Ты зачем ко мне ехал, лейтенант?
– вместо ответов, задал вопрос Аристарх Эдрианович.
– Книги понравились, что Янгару отдали.
– И про убийства, небось, хотел спросить?
– И до сих пор хочу. Много чего хочу, Аристарх...
– Просто Аристарх. Нам с тобой теперь предстоит плодотворная работа. Не будем усложнять.
Говорили мы долго, до самого рассвета. Потом Аристарх загнал меня в комнату без окон и посоветовал как следует выспаться. Вечером предстояло потрудиться.
Голову раздирали мысли, какой тут спать? Однако заснул быстро. Рубильника не было, но что-то близкое к этому почувствовал.
Какое-то время придётся потерпеть, потом будет проще - так сказал древний вампир из не менее древнего княжеского рода. А я теперь у него кем-то вроде протеже. Ученика. И то только благодаря своему чутью.
Аристарх сказал, что чутье - это для людей, в его кругах общения меня бы назвали неплохим мистиком. Не обученным, сырым, но перспективным.
Лестно, пусть и не всё понятно.
Одно ясно точно, не разгляди князь во мне таланта, загнулся бы в лесу. И помирал долго и мучительно. У морой, по-русски и без затей - упырей, когти ядовитые. А если бы упырь успел укусить, с моими талантами мистика, велика вероятность, что сам бы обратился таким после смерти. Только диким. А те, что в лесу были, эти не дикие. Цепные псы недругов Порховского. Я же по-геройски влез прямо в разборки древних могущественных вампиров.
Вот тебе и тихий городок в глуши...
Как сказал Аристарх, времени возиться с обращением вампира у него, не было, у самого разборки за плечами, поэтому обращали меня по ускоренной системе. Вернее будет сказать - превращали.
Тут не как в книжках - глоток крови в вампира не превратит, если только в упыря. Аристарх, конечно, напоил меня своей кровью, а затем провёл энергозатратный ритуал, вследствие которого я превратился в то, что теперь могу гордо именовать - вампир, а заодно обзавёлся примечательной нательной живописью.