Не гони лошадей
Шрифт:
— Ну вот, я пришла, а там не по талонам, а живая очередь. Пока со стула на стул скакала, колготки порвала, такая дырища… Я решила домой сходить, переодеться. На выходе соседку встретила, она мне еще сказала, что все наши бабульки в собес подались, им какие-то бумажки пришли. Короче, дома никого не было. Я вошла, слышу, в комнате Варвары Никитичны кто-то возится, дверь открыта, я заглянула, а там… — Марина на минуту замолчала, заново переживая роковые события.
— Никаких приглашений на самом деле не было, твоих соседей просто выманили из квартиры, — произнесла я и, воспользовавшись паузой, закурила. Дурацкая, вредная привычка, а с сигаретой как-то легче. Тем
Марина, почуяв запах дыма, чихнула, всколыхнув густую пену, и засмеялась.
— Знаешь, Оля, после таких передряг радуешься всякой ерунде. Даже тому, что чихаешь. Мертвые, они не чихают…
Я усмехнулась. Похищение превратило Марину в философа. «Мертвые не чихают» — прямо название бестселлера.
Марина, отхлебнув из бокала шампанского, продолжала рассказ:
— Са… Коровин, ну, я тогда уже знала, что он не Коровин, но как его звать на самом деле, я не знала…
— Игорь Коган, — подсказала я ей и поймала себя на мысли, что в первый раз назвала этого гада по имени.
Марина кивнула головой:
— Ну он, короче. Сначала я обрадовалась, что Са… он вернулся. Только не поняла, что он в комнате у Варвары Никитичны делает. Я подумала, что чинит что-нибудь… А он, представляешь, как ни в чем не бывало, Мариночка-Мариночка, я все свои проблемы уладил. Собирайся, будем переезжать, ремонт закончился… Ну и все в этом роде, а сам бочком-бочком из комнаты Варвары Никитичны и ко мне.
Ну тут я и вывалила ему с порога, что все про него знаю. Конечно, я просто хотела сказать, что знаю, что он не Коровин. Тут он испугался, лицо такое злое-злое сделалось, глаза холодные, прямо ледяные. «Дура ты, — говорит, — Марина, сама виновата. Лезешь не в свои дела…»
Мне бы из квартиры бежать, а я его спрашиваю: «Ты что в комнате Варвары Никитичны делаешь?» Не знаю, как он меня прямо там не убил. Тюкнул бы по голове чем-нибудь и — привет! — Марина вздрогнула, представив, что все это могло закончиться по-другому.
— Не тюкнул бы, — ответила я. — Ему нужно было всех запутать и время оттянуть. Ведь, если бы не я, никто бы сразу тебя не хватился. Все бы подумали, что ты к «жениху» уехала. Ему лишний шум вокруг вашей квартиры не нужен был. Может быть, он собирался к Морозовой под видом жениха твоего еще раз прийти. Ключи-то у него от квартиры были, вернулся бы и делал вид, что ищет тебя и горюет. Когда-нибудь Морозова должна была принести картину домой…
— Ну, тогда я не знала про эту картину ничего. Хотя сколько раз мимо проходила — и хоть бы что… Короче, я от него, он за мной. Я в свою комнату. Дверь хотела закрыть, а потом окно разбить и на помощь позвать. Только я до конца еще не понимала, что происходит… Он мне в лицо какой-то гадостью пшикнул, я отрубилась. Пришла в себя — ничего не пойму, темно, душно, нафталином пахнет. Слышу его голос и еще какой-то незнакомый мужской. Потом меня куда-то потащили, и я опять вырубилась. Когда в себя пришла, принюхалась, бензином пахнет, вроде мы в машине и едем куда-то. Ехали долго, у меня ноги затекли.
Потом мы остановились, и меня снова потащили куда-то, вроде бы вниз, там и оставили. Я пару минут полежала и начала двигаться. Потом кое-как выбралась. Эти уроды меня в старый палас завернули, он у нас в коридоре на антресолях валялся сто лет.
Огляделась я по сторонам — трубы какие-то, темно, сыро. Знаешь, как жутко было? — Маринка передохнула.
Представляю себе, там, небось, и крысы были. Такое местечко кого угодно испугает, не только слабую женщину…
— Я не сразу поняла, где я, — продолжала Маринка. — Похоже на котельную
Еще бы, я сама Вассермана не узнала, когда его милиционеры из подвала достали. Он как-то усох, голова вся седая, лицо черное, губы разбиты. Досталось ему. Марина тогда ужасно выглядела, а он просидел в подвале намного дольше, потом били еще «от души», скоты! Выбивали признание, куда икону дел.
Я приподнялась со своего места и опустила руку в воду, она оказалась почти холодная, совсем я подругу заболтала.
— Давай горячей воды дольем, а то ты у меня воспаление легких получишь, — проворчала я, открывая краны. — Мойся, потом поговорим, — сказала я, собираясь выйти.
— Оля, Олечка, не уходи, — жалобно попросила Марина, — мне обязательно нужно кому-нибудь рассказать, иначе я свихнусь. Знаешь, как там страшно было… Если бы я одна сидела, то, наверное, выла бы с тоски и страху.
Пришлось остаться. Подруге, вырванной из лап бандитов, отказывать нельзя. Я снова устроилась на маленькой банкетке и дослушала Маринин рассказ до конца.
Вассерман потерял счет дням, первое время от него пытались добиться признания, а потом оставили в покое, но иногда забывали принести поесть. Анатолий Аркадьевич пытался бежать, но сил у него не было. Он не знал, где находится и кто его похитил. В тот день ему кто-то позвонил домой, когда он уже собирался в баню. Музы дома не было. Неизвестный представился соседом и сказал, что у Анатолия Аркадьевича прорвало трубу в ванной. Из квартиры на лестничную клетку уже, мол, вытекает вода. Вассерман со всех ног бросился в мастерскую, прихватив с собой банные принадлежности. Потоп потопом, а баня — дело святое.
Когда он оказался у своей квартиры, никакой воды не было. Подумал, что это чья-то глупая шутка. Открыл дверь и обмер. Все в мастерской было перевернуто вверх дном. Картины вытащены из подрамников, шкафы открыты, все предметы его коллекции сброшены со стеллажей. Он кинулся к сейфу, замаскированному под настенный шкафчик, тут его стукнули чем-то тяжелым по голове. Очнулся он в собственной мастерской, привязанный к стулу. Трое мужчин требовали от него икону. Анатолий Аркадьевич пытался объяснить, что он не собирает иконы, что он их только реставрирует. Бандиты принялись бить его, он потерял сознание, потом уже очнулся в подвале.
Он очень удивился, когда спустя некоторое время в подвале оказалась Марина. Она внесла кое-какую ясность, сообщила, что мы ищем его. Через пару дней в подвале оказался Роман, который рассказал о том, как продвигаются поиски.
Рома пошел в бильярдную, в которой собирались отморозки из банды Когана, и начал усиленно привлекать к себе внимание. Расспрашивать о Когане, предлагать свои услуги, рассказывать, что знает, где есть чем поживиться. Роман наивно полагал, что его тотчас же отведут к Когану и он выяснит, где содержат пленников. Мальчишка! Естественно, что бандитов такая общительность насторожила. Они подмешали ему в пиво какую-то гадость, он вырубился, и его вынесли. Хорошо хоть, что не убили. Коган решил узнать, кто его послал, потому и оставили пока парня в живых, бросили туда же, где держали остальных. Все равно Коган собирался убрать свидетелей.