Не говори ни слова (Красноречивое молчание)
Шрифт:
– Это место, куда мы едем, называется Уисперс? [2] – переспросила Лори. – Хорошее название. Мне нравится.
Лифт остановился, и Дрейк, галантно взяв Лори под локоть, помог ей выйти из кабины. Она ожидала, что, как только они окажутся на площадке, он уберет руку, но Дрейк этого не сделал.
– Это действительно тихое местечко, – сказал он. – Тихое и спокойное. Почти курорт. Основное население – пенсионеры, а также несколько шахтерских семей. К счастью, леса и горы вокруг городка почти не тронуты и прекрасны зимой и летом.
2
Уисперс – шепот, шепоток (англ.).
Теперь
– Я готов платить столько же, сколько вам платят в институте, плюс все необходимые издержки, включая машину. Продукты, одежда для Дженнифер, учебные пособия – словом, все, что вам необходимо, я куплю. Дом тоже будет в полном вашем распоряжении.
– Честно говоря, деньги меня волнуют в последнюю очередь, – ответила Лори, вставляя ключ в замочную скважину. – Но все равно – спасибо.
Она повернулась, чтобы пожелать ему спокойной ночи, но не успела. Дрейк неожиданно подался вперед, и Лори пятилась, пока не наткнулась на стену рядом с дверью своей квартиры. Когда ей было уже некуда отступать, Дрейк уперся руками в стену слева и справа от ее головы. Его лицо оказалось совсем близко, но он пока не прикасался к ней – только смотрел.
– Вот такой вы нравитесь мне больше всего! – прошептал он, а Лори вдруг почувствовала, что с ее голосом что-то случилось. Она не могла вымолвить ни слова, как ни старалась. Наконец Лори, запинаясь, произнесла:
– К-какой – т-такой?
– Спокойной, рассудительной, готовой помочь и на все согласной… – Дрейк усмехнулся. – Впрочем, на студии, когда вы метали громы и молнии, а ваши чудесные волосы горели огнем, вы нравились мне ничуть не меньше. – Он еще немного наклонил голову. – Вы, наверное, удивитесь, мисс Пэрриш, но мне никак не удается найти ни одной черточки, которая бы мне в вас не нравилась.
Его слова почти не доходили до ее сознания. Всем своим существом Лори чувствовала, что Дрейк собирается ее поцеловать. Она понимала, что не должна этого позволять, но не сумела найти в себе силы пошевелиться, даже когда лицо Дрейка оказалось так близко, что его черты начали расплываться. За долю секунды до того, как их губы встретились, Лори закрыла глаза. Она знала, что сейчас произойдет, и все равно оказалась не готова к захлестнувшей ее неистовой буре эмоций.
Сначала Лори почувствовала на своих губах щекочущее прикосновение его усов, и тут же Дрейк придвинулся еще немного, так что их тела прижались друг к другу без малейшего зазора. Правда, Лори была намного ниже его ростом, и все же они подходили друг к другу, как две половинки одного целого: ее голова удобно лежала во впадине между его щекой и плечом, а выпуклости грудей находились как раз на уровне его подтянутого живота. Ноги Дрейк расставил довольно широко, и когда его худые, крепкие ляжки сжали ее мягкие бедра, Лори невольно застонала от наслаждения и какого-то совершенно иррационального восторга.
А Дрейк уже целовал ее горячо и жадно. Он то терзал ее губы долгим и страстным поцелуем, то отступал, и тогда ей хотелось обхватить его голову руками, чтобы продлить блаженные секунды. Лори, однако, не хватило на это смелости; единственное, на что она отважилась, это положить ладонь ему на грудь, где под рубашкой ходили ходуном упругие мускулы.
Почувствовав ее робкие ласки, Дрейк несколько раз глубоко, прерывисто вздохнул. Его губы ненадолго оторвались и тотчас обожгли Лори еще одним поцелуем. Только сейчас она поняла, что до этого момента он всего лишь дразнил ее; теперь же Дрейк взялся за дело всерьез. Он почти испугал ее своим неистовым напором, и Лори, ошеломленная и растерянная, даже не пыталась отвечать, да и неудачный брак приучил ее держать себя в руках. Дрейк, однако, не собирался мириться с ее пассивностью. Он почти насильно заставил ее приоткрыть губы, и его язык оказался у Лори во рту. Тщетно она пыталась справиться со своими эмоциями и обрести хоть какую-то опору в хмельном, качающемся мире: его жадные губы и язык не давали ей ни малейшей передышки. Даже во время коротких вынужденных пауз, когда Дрейк ненадолго отпускал ее губы, чтобы перевести дыхание, он то прикусывал зубами мочку ее уха, то захватывал губами пряди ее растрепавшихся волос и несильно тянул. Она не сразу заметила, что ладони, которыми он поначалу упирался в стену по обе стороны от ее головы, гладят, теребят, ласкают ее плечи и шею. Вот его пальцы коснулись бьющейся на горле жилки, потом мягко заскользили по щекам…
– Своих партнерш в фильмах… ты целуешь… так же?.. – пробормотала наконец Лори, расслабленно улыбаясь. Она буквально таяла под его поцелуями; казалось, еще немного, и она окончательно потеряет всякую волю к сопротивлению. И уж конечно, Лори не ожидала, что шутливый (и вполне невинный, с ее точки зрения) вопрос может вызвать какую-то иную реакцию, кроме столь же шутливого и остроумного ответа. К ее огромному изумлению, Дрейк вдруг побледнел, а его глаза, в которых плескался жаркий изумрудный огонь, потускнели и сделались холодными, непроницаемыми и чужими. Ладони, которыми он ласкал ее лицо, опустились; широкая грудь, которой он с силой прижимал ее к стене, отодвинулась сразу на несколько дюймов, и Лори ощутила холод в тех местах, где только что соприкасались их тела. Чувствуя себя ограбленной, она потянулась было к нему, чтобы снова привлечь к себе – и тут ее взгляд упал на его лицо. Его кожа стала пепельно-серой, словно он вдруг увидел призрака, на лбу бисеринками выступил пот, а черты исказила такая мука, что Лори в страхе всплеснула руками.
– Дрейк, что случилось? Тебе плохо?..
Дрейк беззвучно зашевелил губами, словно был не в силах издать ни звука. Наконец он более или менее справился с собой.
– Сьюзен… говорила мне то же самое… – пробормотал Дрейк, потом с силой провел рукой по лицу, словно прогоняя наваждение. – Много раз говорила… Слово в слово.
– Сьюзен? Кто это? – проговорила Лори каким-то не своим голосом. Она, впрочем, уже догадывалась, кого мог иметь в виду Дрейк, и все же надеялась, что ошиблась.
– Сьюзен – моя жена. Она умерла.
В его голосе было столько боли и страдания, что Лори едва не замутило. Значит, подумала она, Дрейк все еще любит свою жену! Он не говорил, как она умерла, но это не имело значения. Важен был сам факт: Сьюзен ушла навсегда и забрала с собой его любовь.
– Я все понимаю… Извини… – прошептала Лори и тут же подумала, как нелепо и фальшиво прозвучали эти слова. Ничего лучшего, впрочем, она все равно не могла придумать, хотя больше всего на свете ей хотелось нарушить разделившее их холодное молчание.
Дрейк наконец выпрямился и пригладил рукой свои пепельно-русые волосы, словно избавляясь от кратковременного ступора, в который вогнала его не к месту оброненная фраза.
– Все это не важно, – отрывисто сказал он.
Но Лори видела, что это важно. Только что она блаженствовала в объятиях мужчины, который заставил петь каждую клеточку ее тела, – и вот он уже снова ведет себя как совершенно чужой человек.
А Дрейк действительно убрал руки в карманы и отвернулся. Когда же он снова взглянул на Лори, его губы были крепко сжаты, а брови – сурово нахмурены.
– Мне кажется, будет справедливо предупредить вас, Лори, что я стараюсь избегать, гм-м… глубоких привязанностей. Вне зависимости от того, что вы, возможно, читали обо мне в бульварных журнальчиках, я никогда не влюбляюсь в очаровательных женщин. Я был женат и до сих пор люблю… свою жену. Все мои недавние увлечения, которые столь рьяно живописала желтая пресса, имеют, так сказать, чисто физиологический характер, и… В общем, я подумал, что вам необходимо знать это, чтобы не… не впасть в заблуждение.