Не грози Дубровскому! Том IX
Шрифт:
— Только рыпнись и я вскрою тебе глотку. — Прорычал гвардеец.
— Что происходит?! — Послышался звонкий голос.
Со ступеней слетела подтянутая фигура главы рода. Семён Парфирьевич Канарейкин был не только параноиком, но по совместительству являлся вокалистом одного из имперских оперных театров. Правда это было давно. Тем не менее его голос по-прежнему остался звучным и мелодичным.
— Здравствуй Семён Парфирьевич. — Скривился Илья, пытаясь, выдавить из себя улыбку. — Убери, пожалуйста, своих макак. К тебе в гости пришли
— Илья? — Нахмурился глава рода с трудом узнав в уродце сына своего друга.
— Он самый. — Хмыкнул Огнёв и покачал головой глядя в пустоту из которой ему что-то рассказывал умерший брат.
— Константин. Он со мой. Снимите оцепление и поставьте дверь на место. — Распорядился Канарейкин и указал рукой на поместье. — Прошу, будь моим гостем. — Хозяин поместья положил руку на спину Огнёва и указал в сторону особняка. — Я слышал вести что ты погиб во время учёбы в академии. Какое счастье, что это всего лишь слухи.
— Слухи не врали. Я действительно умер и не один раз. — Хрипло прокаркал Огнёв и пошел ко входу, подволакивая ногу. — Печально что родители скончались так и не увидев, как я делаю наш род великим.
— Соболезную. Это такое горе. — С чувством в голосе сказал Канарейкин, но было заметно что он фальшивит. — Когда я узнал об этом, то сразу же решил приехать на похороны. Но, к сожалению, дела не позволили. Сам понимаешь.
Конечно, Илья понимал. Понимал что все эти политические союзы полная чушь. Тебя продадут в любую секунду, как только это станет выгодно. Когда он убил своих родителей, по округе разлетелся слух, что они умерли от страшной болезни. И ни один из десяти вассальных родов, не решился приехать почтить их память. Лицемеры.
— Конечно я понимаю Семён Парфирьевич. — Отозвался Илья входя в особняк. — Красиво у вас. — Соврал он и тут же спросил. — А ваша семья дома? Хотел с ними повидаться.
— Да, да. Конечно. Жена и дети будут счастливы узнать о твоём возвращении. — Сказал Канарейкин натянуто улыбнувшись. По его лицу было видно, что он желает чтобы гость как можно скорее его покинул. — Жанна! Позови, пожалуйста, Лизоньку и сыновей.
— Сию секунду Семён Парфирьевич. — Послышался голос из соседней комнаты и каблуки забарабанили по паркету.
— Прошу в мой кабинет. Там нас никто не побеспокоит. — Сказал Канарейкин идя по длинному коридору.
В кабинете главы рода было бедновато. Старая мебель, выцветший ковёр, безвкусные картины и статуэтки. Илья привык совсем к другому уровню жизни. Хотя после странствий в кавернах, даже собачья конура могла бы устроить Огнёва в качестве ночлега.
— Присаживайся. — Сказал Канарейкин указав на потёртое кресло. — Выпьешь?
— Я не пью. А вот мой брат не отказался бы промочить горло. — Ответил Илья кивнув на пустое кресло стоящее слева.
— Эммм. Это какая-то шутка? — Нервно улыбнулся Канарейкин не понимая что происходит.
— Я более чем серьёзен. —
От такого взгляда Канарейкин вздрогнул. Вроде бы на него смотрел жалкий мальчишка, который ещё жизни не видел. К тому же он калека! Чем он может напугать матёрого аристократа? И всё же в его взгляде было нечто устрашающее.
— Виски подойдёт? — Спросил Семён Парфирьевич.
Огнёв пару секунд смотрел на пустое кресло, а после кивнул. Канарейкин спешно заполнил половину бокала золотистым напитком и поставил рядом с Ильёй. Тот лишь тяжело вздохнул и передвинул виски ближе к креслу где сидел его воображаемый брат.
— Не сочти за наглость, но хотелось бы узнать цель твоего визита? Крайне сомневаюсь что ты приехал лишь для того, чтобы просто повидаться. — Спросил Канарейкин и замолчал ожидая когда Огнёв соблаговолит ответить.
А ждать пришлось секунд тридцать не меньше. Всё это время Илья сверлил хозяина поместья хищным взглядом. Когда Огнёв заговорил, Канарейкин с облегчением выдохнул.
— Семён Парфирьевич, вы правы, я прибыл не для того, чтобы повидаться. Так уж вышло, что мои родители умерли не от болезни. Их убил Дубровский Виктор Игоревич. Сомневаюсь что вы слышали о нём.
— Что? Дубровский? Это тот выскочка, который подмял под себя весь фармацевтический бизнес в империи? — Нахмурился Канарейкин, чувствуя что беседа становится интересной.
— Он самый. — Кивнул Огнёв. — Этот ублюдок сперва убил моего брата и сделал меня калекой, но этого ему показалось мало. Когда Дубровский узнал о том что я выжил, он пришел в мой дом и убил всех до кого смог дотянуться. Я выжил лишь чудом. — Без зазрения совести соврал Илья.
— Какой ужас! Он сделал это без объявления войны? Нужно сообщить в имперскую канцелярию, пусть этого отморозка судят по всей строгости закона! — Наигранно возмутился Канарейкин.
Илья уже понял что Семён Парфирьевич только рад гибели его родителей, ведь клятву он давал его отцу. А теперь он мёртв и клятва считается недействительной. Правда есть одна помеха в виде Ильи. Если он умрёт, то и долг перед родом Огнёвых будет уплачен.
В комнату вошла красивая женщина сорока лет и два парня. Оба ровесники Ильи. Они не понимая уставились на главу рода.
— Что же вы замерли в дверях? Это Илья Огнёв. Почтил нас своим присутствием. Лизонька, поздоровайся. Ребята. — Торопливо сказал Семён Парфирьевич.
— Добро пожаловать. — Дежурно улыбнулась жена Канарейкина и кивнула.
А вот парни не проявили никакого почтения к гостю. Смотрели на него с вызовом и даже пренебрежением.
— Давно не виделись. — Оскалился Илья и поднялся из кресла оперевшись на подлокотник. — Семён Парфирьевич, ты спрашивал с какой целью я приехал к тебе. — Огнёв внезапно перешел на ты. — Суть моего визита в том что я собираю армию. И ты как верный вассал моего отца, должен присоединиться ко мне ради мести Дубровскому.