Не грози Дубровскому! Том VI
Шрифт:
— Господин Чайковский, вам бы рекламные слоганы писать. — Усмехнулся я. — Я бы и рад поделиться с вами информацией. Но вот беда, я не похищал Быкова. — Замолчав на секунду я добавил. — Насколько я знаю мне полагается телефонный звонок. Могу я? — Договорит я не успел.
— Очень жаль, что вы не готовы к конструктивной беседе. И нет. Позвонить вам я не дам. — Дознаватель постучал по столу пальцами и встал. — Что ж, поговорим позже. — Подойдя к стальной двери он постучал в неё и когда внутрь вошел охранник, сказал. — В общую камеру его.
— Благодарю за столь интересную беседу. — Поклонился я и тут же был вышвырнут за шкирку из комнаты.
Спустя пару минут меня приволокли к просторной клетке, внутри которой на полу сидели десять заключенных. Синие татуировки, обилие шрамов, воровской прищур и злобный оскал. Да, прекрасная публика.
— Стой смирно. — Пробасил охранник. — Руки вытянул перед собой.
— Ого, даже наручники снимите? — Удивился я.
Ничего не ответив, охранник снял наручники и открыв камеру закинул меня туда. Все сидельцы тут же повернулись в мою сторону и оценивающе осмотрели меня с головы до ног.
— Доброго времени суток мужики. — Поприветствовал я их.
Из толпы поднялся амбал усыпанный татуировками и подойдя ко мне вплотную откуда-то сверху прошипел:
— Часы.
— Что? — Не понял я.
— Часы снимай.
— Нет, пожалуй, я оставлю их при себе. Это фамильная ценность. — Уверенно сказал я и услышал смех дружков амбала.
— Хе-хе-хе! Дворянчик, похоже ты не понимаешь куда попал. Здесь не работает ваша магия шмагия. Клетка из железяки, которая лишает вас сил. Так что теперь ты не великий волшебник, а малахольный сопляк. Хочешь жить, снимай цацки. — Обойдя амбала слева, пояснил мужик с гнилыми зубами.
— Давайте поступим по-другому. — Я хищно ухмыльнулся, посмотрев амбалу в глаза. — Вы заберёте своего переростка, и я забуду о вашей наглости. Иначе я сломаю ему нос. А тебе гнилозубый, сломаю руку. — Переведя взгляд на зубастого я спросил. — Ты меня понял?
— Хех. Дворяне. Чё с них возьмёшь? Сплошная спесь и ни капли разума. Феденька, проучи его. — По отечески сказал гнилозубый и похлопал амбала по спине.
Проклятый уголовник был прав. Клетка не давала мне использовать ману, вот только был нюанс! Я до сих пор мог использовать божественные навыки, в том числе и дубовые листья. Правда убивать этих убогих мне не хотелось.
К тому же зачем их убивать, когда можно просто изуродовать? Я хоть и попал в тело доходяги, но прошло уже много времени. И тренировки позволили мне многократно усилить тщедушное тело.
Феденька замахнулся, чтобы нанести боковой по огромной дуге. Правда этот удар он так и не успел донести. Рванув вперёд, я впечатал колено в пах амбала. Запищав, он схватился за ушибленное место и согнулся в три погибели, позволив, прихватить себя за затылок.
Потянув амбала на себя, я трижды впечатал колено ему в нос, свернув его набок. Всё это время гнилозубый стоял рядом не понимая, что происходит.
Рванув к нему, я схватил его за кисть, вывернул руку заставив нагнуться вперёд, а после со всей силы ударил в сгиб локтя. Оглушительный хруст сменился воем искалеченного авторитета. Он упал на пол и заливаясь слезами, схватился за локоть, согнутый в обратную сторону.
Я осмотрел камеру и не заметил больше никого кто хотел бы попробовать свои силы. На всякий случай я спросил:
— Может кому-то ещё нравятся мои цацки?
— Не, нам такое добро без надобности. — Замахали головами остальные и отвернулись, делая вид, что ничего не произошло.
— Ну вот и славно.
Я подошел к компании уцелевших и мне тут же уступили место с меховой подстилкой. Не желая обижать щедрых гостей, я присел рядом и заметил, что один из заключенных меня узнал.
— А ты чё Дубровский шоль? — Широко распахнув глаза спросил мужик с заячьей губой.
— Смотрю моя слава идёт впереди меня. Да, я Дубровский.
— Ох мать мою за ногу! Мужики, смотрите! — Радостно выпалил он. — Он моего брата с улицы вытащил. На работу устроил. Братишка трудится, всем доволен. Получше чем я сейчас выглядит. — Объяснил он сокамерникам.
От его слов мне стало и приятно, и непонятно. Всех нищих и уголовников которых собрал в Сибири, я отправил в карманную реальность и что-то не помню, чтобы я разрешал давать им отпуска с возвратом в родные трущобы. Впрочем, это и хорошо. Пусть и дальше возвращаются, и собирают под мои знамёна новую паству. Так всем будет лучше.
— Дубровский. Ты это, не сочти за наглость. Возьми на службу. — Замявшись попросил мужик.
— А-ха-ха. — Услышав это я расхохотался. Как же быстро поменялась атмосфера в камере. — Ну если выберемся отсюда, то обязательно возьму.
— А чё делать надо? Мож и я сгожусь?
— И мне работа не помешает!
Всполошились остальные заключённые, вот только в этом учреждении не принято давать нормальным людям заканчивать разговор.
— Чё разорались скоты?! Пасти завалили! — Рявкнул охранник и увидев двух избитых уголовников спросил. — Кто их так?
Сидящие рядом со мной уголовники, не сомневаясь заявили:
— Да друг с другом подрались. Зубастый мамку амбала шлюхой назвал. За это амбал сломал ему руку, и по яйцам схлопотал. Как-то так. — Заключил мой новый работник.
— Плевать. Молча сидите главное. Ещё раз разбудите, переломаю все кости. — Буркнул охранник и ушел.
Ночь в камере прошла восхитительно. Ледяной пол. Храп сокамерников. Вонючие тряпки, которые зовут одеялами. А, точно! Как я мог забыть об ужине? Это была миска полупрозрачной похлёбки с одной единственной картофелиной на дне.
Эта бадяга была с отвратительным привкусом безысходности. Всё именно так как и должно быть в тюрьме. Вот только был нюанс. Божественные дары до сих пор работали. А значит я могу в любой момент свалить из камеры в карманную реальность. Интересно как изменится лицо Черняева, когда он узнает, что я сбежал? Впрочем, бежать от проблем не наш метод. Прорвёмся!