Не грози Дубровскому! Том VI
Шрифт:
Глава 18
Я проснулся рано утром от звона металлических прутьев. Охранник с недовольной мордой стучал по ним дубиной.
— Вставай графшество. С тобой хочет пообщаться Чайковский. — Сказал он, открыв дверь камеры.
— Может позавтракаем сначала? — Спросил я потянувшись.
— Ага и пообедаем заодно. — Недовольно хмыкнул охранник. — На выход.
Покинув камеру, я вытянул руки перед собой и почувствовал «приятную» тяжесть металла, сомкнувшегося на моих запястьях. В этот раз охранник меня никуда не тянул, а просто указывал путь. Видать он сам только что проснулся и было лень лишний раз напрягаться.
В допросной камере накурено. Чайковский пьёт кофе и вытягивает последние искры из едва тлеющего окурка.
— Виктор Игоревич. Присаживайтесь. Кофе не предлагаю, для вас он обыденность, а для меня изыск, от которого я не могу отказаться. — Извиняющимся тоном сказал дознаватель.
— Игнат Гаврилович, дайте мне сделать всего один звонок и мой человек привезёт сюда отличный кофе. Вам не придётся экономить, а мне пить мочу, которую здесь по ошибке называют водой.
— Ха-ха. Это подкуп?
— Конечно же нет. Вежливость и не более того. — Улыбнулся я и кивнул.
— Вежливость — это хорошо. Что ж, надеюсь ночь, проведённая в камере, позволила вам многое переосмыслить и сегодня разговор пойдёт совсем в другом ключе.
— Знаете, действительно много переосмыслил. Раньше думал, что уголовники состоят из сплошного отребья. А тут познакомился с отличными ребятами. Четверых нанял к себе на работу. Двое будут водителями и ещё двоих на ферму, правда придётся подождать пока они выйдут из тюрьмы, но это не проблема.
Черняев посмотрел на меня и устало вздохнув закрыл глаза. Он потёр виски и сказал:
— Что-то мне подсказывает что и сегодня вы не сознаетесь в содеянном.
— Отчего же? Я уже сознался. Нанял четверых на работу. Вот все мои деяния за эту ночь.
— Прекращайте свои шуточки. — Сказал дознаватель, потушил бычок и залпом допил остатки кофе. — Зачем вы похитили Быкова Георгия Александровича?
— Я его не похищал.
— С какой целью вы решили его убить? — Словно попугай спросил Чайковский.
— Я его не убивал. И, к слову. Если бы вы меняли вопросы или добавляли какие-то новые, то допрос шел куда интереснее. А так скукота, словно с радио разговариваю. — Зевнул я и потянулся на стуле.
Дознаватель безэмоционально посмотрел на меня и подойдя к двери, постучал в неё.
— В одиночку его. Пусть до вечера без еды посидит.
— Игнат Гаврилович, вы так заботитесь о моём здоровье? Я всё сидел и переживал что заработаю несварение желудка от местной баланды. Спасибо, что избавили меня от необходимости хлебать эту пакость. — Весело сказал я и подошел к охраннику.
— Уведи его поскорее. — Раздраженно буркнул дознаватель и вытолкал меня за дверь.
Одиночная камера была прекрасна. Квадратное помещение шириной в полметра. Здесь можно было только стоять, лечь невозможно, а присесть затруднительно. Окон нет. Стальная дверь захлопывается с лязгом лишая последних лучей света. Кромешная тьма и тишина.
В таких условиях понимаешь почему люди сходят с ума и соглашаются взять на себя любую вину лишь бы не возвращаться в подобные камеры. Вот только вся эта безысходность идёт лесом, когда в твоей душе есть куча собеседников в лице питомцев.
Михалыч предложил разнести эту богадельню и сожрать всех охранников. Слай хотел проплавить мне выход на свободу. А Клювик доставить меня домой. И только Грувдарг тихонько посмеивался понимая, что всё это лишнее.
Особняк Быковых.
Децимация.
На площади выстроилась армия рода Быковых. Четыре тысячи и семьсот человек наблюдали, как по стенам крепости ведут три сотни беглецов. Узнав о том, что скоро состоится децимация маги испугались и решили сбежать, но их поймали. И прямо сейчас дезертиров волокли по стене, примыкающей к реке Ангара.
— Вы обвиняетесь в нарушении присяги роду Быковых и приговариваетесь к смертной казни. Приговор будет приведён в исполнение немедленно. — Выкрикнул начальник охраны, краем глаза поглядывая на молодого господина.
Беглецов сковали друг с другом цепями и поставили на зубцы замковой стены. Маги покачивались, ловя равновесие и посматривали друг на друга. Кто-то рыдал, кто-то с мужеством готовился к смерти. Справа от них на зубец стены поднялся начальник охраны.
Между его ладоней появилась прозрачная дымка, создав лёгкий порыв ветра. Дымка сплелась в сферу, внутри которой струилась завывающая стихия. Через мгновение она рванула вперёд, превратившись в серп ветра.
Прозрачная волна прошла сквозь шеренгу магов, выстроившихся на стене, и исчезла. Беглецы ещё были живы, когда их тела развалились на части и полетели вниз с крепостных стен, окрашивая воды Ангары в алый.
— Ваше высочество! Приговор исполнен! — Выкрикнул начальник охраны надеясь, что Богдан утолил жажду крови и децимация не состоится.
— Отлично. Приступайте к децимации. — Холодно сказал Богдан, сложив руки на груди.
Начальник охраны тяжело вздохнул и выкрикнул:
— Несите жребий!
Из особняка вышли десятки слуг, держащих в руках маленькие соломинки, которые и решат кто сегодня будет жить, а кто умрёт.
Посёлок Никола.
Пятью часами позднее.
— Саныч, а ты чё так поздно рыбачить собрался? — Спросил седой мужик, разгружающий снасти.
— А чё ещё делать? Вы ж утром всем стадом сетей понаставите и хрен чё поймаешь. Вот хочу попробовать на закате порыбачить. — Отмахнулся старик, отчаливая от пристани.