Не хочу быть невестой!
Шрифт:
После той ночи Кристафор не мог смотреть на других. В его мысли, фантазии, да даже сны проникла юная брюнетка с удивительными глазами. Сильная, волевая и упрямая.
И каждый день, когда он видел ее, заставлял себя говорить холодно, изнуряя девушку тренировками и заваливая дополнительными заданиями, Крис воевал сам с собой. Боролся за желание плюнуть на просьбу Рикарда, отвернуться от правил Академии, и просто-напросто ощутить на своих губах вкус ее губ. Почувствовать под ладонями тепло ее кожи. Услышать ее стоны.
Сколько раз он
Желал, чтобы она, за любым предлогом оставшись после пар, подошла бы к нему, заперев дверь за последним адептом, не стала бы терять времени даром, и просто-напросто схватив его за рубашку, притянула к себе. Поцеловала бы. И позволила увлечь на парту, к стене или на пол. И он снова нырнул бы в жаркие и влажные глубины, что так плотно сжимали его член в прошлый раз. И начал бы неторопливые толчки, которые с каждой минутой становились бы более резкими, яростными и глубокими. Он срывал бы с ее губ крики, сам поддаваясь желанию рычать, когда острые ноготки впивались бы в его плечи и спину, оставляя красные полосы. Он разрешил бы ей таким образом пометить себя. Чтобы она знала, что он принадлежит ей.
Но теперь, после новости о том, что эта девочка должна стать женщиной Перси…
– Как ты нашел ее?
Персиваль пожал плечами.
– Я просто поинтересовался у ее родных, где могу встретиться со своей суженой. Знаешь ли, подобные знакомства следует совершать как можно раньше, чтобы невеста успела свыкнуться с мыслью, что теперь рядом с ней будет лорд.
Крис поморщился.
– Так ты приехал познакомиться или, как сказал ей, увезти с собой?
Персиваль пожал плечами.
– Илотилас Линвен – моя невеста. Она будет делать то, что я пожелаю. Скажу покинуть стены Академии, и ей придется подчиниться.
– Тили сейчас является адепткой, Персиваль. И находится под защитой ректора. Никто не может ей указывать, что делать, кроме Рика. Даже ее родители. Даже ты.
Перси фыркнул.
– Посмотрим, брат мой, посмотрим.
Глава вторая
Илотилас не обратила внимания на стражников, которые, увидев нее, вытянули в изумлении лица, однако безропотно открыли кованые черные ворота, ведущие на территорию их фамильного особняка.
Это было трехэтажное светлое здание, если не считать чердачных помещений, скрывающихся за покатой крышей с багряной черепицей. Бежевый камень, белоснежные рамы на окнах и бордовая парадная дверь с золотым набалдашником в виде головы льва для оповещения хозяев о приходе гостей.
Толкнув створку красного дерева, Тили, жестом приказав дворецкому уйти, направилась прямиком в кабинет матери. В этот час она может либо быть в Совете, либо дома. Если дома, значит, она работает. Сон для Глеарры был второстепенным. Главное – закончить дела
Значит, придется побеспокоить ее.
Проходя по длинному коридору, упирающемуся в винтовую лестницу, вырезанную из дуба, под которой располагалась библиотека и уютный маленький столик, Тили уверенно схватилась за перила и ступила на первую ступеньку.
Шаг за шагом. Выше и выше. И не стоит думать о лихорадочно бьющимся сердце. Не стоит позволять страху и сомнениям заполнять свои мысли.
Мама должна выслушать ее. Понять. Помочь.
Ведь она тоже женщина.
Второй этаж. И снова коридор, по обеим сторонам которого располагаются безликие двери. Кабинеты. Спальни. Гостиные.
Дойдя до третьей по счету двери, Тили, собравшись с духом, подняла руку, чтобы постучаться, как дверь сама распахнулась.
За столом сидела Глеарра, испытующе глядя на дочь.
– Доброй ночи, Тили.
Переступив порог, Илотилас, шмыгнув носом, прикрыла за собой дверь.
– Доброй ночи, мама.
Увидев, в каком состоянии оказалась ее девочка, Глеарра вскочила с места, подлетев к Тили.
– Солнышко мое, что случилось? Почему ты плачешь? Кто тебя обидел? – демоница начала оглаживать ее лицо, стирая следы размазанной туши.
– Мой… жених. Он приехал в Академию.
Глеарра замерла.
– Лорд Персиваль?..
– Мама! Вы с папой не можете отдать меня ему! Только не ему!
Глеарра отстранилась, отходя к стеллажу, откуда достала полотенце и графин. Налив прямо на ткань немного жидкости, она снова подошла к дочери, аккуратно начав оттирать остатки макияжа.
– Тили, рано или поздно ваше знакомство должно было состояться. Лорд Айнелиас – лучший кандидат для тебя. У него есть титул, благородные манеры, связи при дворе, состояние и древняя фамилия.
Вывернувшись из ласковых рук, Илотилас замотала головой.
– Мама, ты не понимаешь! Это именно о нем же рассказывал отец! Именно Персиваль Айнелиас является самым…
– Приличным. Скрупулезным. Джентльменом с отточенным поведением. Тем, от которого нельзя ожидать выкрутасов подобных тому, что вытворяешь ты.
– Мама!
– Илотилас, мы поднимали эту тему. И говорили, что сами укажем на того, за которого тебе следует выйти.
– Но…
– Тили, ты устала. И перенервничала. Иди прими ванну и передохни, поговорим чуть позже, когда твой характер чуть поумерит пыл.
Тили стиснула зубы.
Каждый раз одно и то же!
Да, пусть в словах Глеарры был толк, Илотилас была подобно вулкану, быстро воспалялась, но, стоило лишь пройти времени, начинала утихать, и тогда до нее можно было достучаться. В первые же минуты говорить что-либо, значило то же, что идти против стихии. Бесполезное занятие.
– Я зайду к тебе, – Глеарра приподняла уголки губ в ободряющем жесте. – И мы поговорим спокойно. Договорились?
Стиснув кулаки, Тили резко развернулась на пятках и покинула кабинет родительницы.