Не ходи служить в пехоту! Книга 2. Война по законам мирного времени. Том 1
Шрифт:
– Садись, кончено. В первый раз здесь?
– Да, только прибыл.
– Выбирай пока что себе еду. Официантка подойдет не быстро. Сам-то из какого полка?
Я ответил.
– Однополчанин, наш теперь. А из какого батальона?
– Из второго, пятая мотострелковая рота?
– Повезло тебе с комбатом.
– А вы?
– Мы из танкового батальона. Саня – командир первой танковой роты, я командир третьей танковой роты, зовут меня Сергей, а Васильевич (Сергей повернул голову в сторону старшего прапорщика) командир взвода материального обеспечения танкового батальона.
–
Мы обменялись рукопожатиями.
– Вас сейчас месяц трогать не будут, штаб округа организует какие-нибудь сборы молодых лейтенантов. Присмотрись. Опять же, командир твоей роты Виктор, он уже опытный, всё тебе подскажет, – сказал Саша.
Подошла официантка, я заказал обед.
– Юра, ты почему суп не взял? – спросил Васильевич.
– Не хочется что-то.
– А потом вы, офицеры, жалуетесь, что у вас желудки болят. Не успеет майора получить, а уже начинает загибаться, чуть что. Язва. Надо есть первое, обязательно. Я тебе советую просто, – произнес Васильевич.
– Спасибо, учту обязательно.
– А как здесь с ужином?
– Ужин с шести вечера до половины восьмого. Успевать не будешь. Это проблема для холостых, – ответил Саша.
– А ты холостой? – задал я вопрос Саше.
– Мы с Сергеем холостые пока что. Снимаем с ним на двоих квартиру, там и ужин готовим. Васильевич, понятное дело, женат, и у него трое детей.
– Я в общаге, в одной комнате с начфином, у него там плитка и чайник. Тоже будем готовить.
– Разогнался. А из чего готовить-то будешь? Холодильник для продуктов есть? – спросил Васильевич.
– Продукты попробуем купить в магазине. А вот что делать с холодильником, не знаю.
– Ничего ты в магазине не купишь, все по талонам и еще в очередь. Так что если и дадут талоны, то их еще и не отоваришь . На рынке покупать очень дорого, но и не всё купишь даже там. Правда, у нас в квартире есть холодильник, – ответил Сергей.
Тем временем в столовой стало меньше народа. Мои собеседники, пообедав, пожелали мне приятного аппетита, встали и ушли.
После обеда я вернулся в комнату. Времени было достаточно, и я решил поспать. Строго в назначенное время я прибыл к комбату.
– Заходи, Тимофеев. Заходи. Вот твой командир роты, старший лейтенант Горлов. Всё. Задачу он получил, теперь идите, занимайтесь.
Мы вышли из кабинета. Пожали очень крепко руки и внимательно посмотрели друг другу в глаза.
Передо мной был очень худой, но не слабый человек в возрасте около двадцати пяти лет, коротко остриженный блондин с очень острым и внимательным взглядом.
– Пойдем в канцелярию роты.
Спустились на этаж ниже.
Наряд по батальону исправно выполнил все формальности по отношению к Виктору и ко мне (заодно).
В канцелярии роты сидело два офицера.
– Знакомьтесь, лейтенант Тимофеев, командир 3-го взвода.
– Старший лейтенант Каверин, Михаил, командир 1-го взвода, – представился высокий темноволосый и широкоплечий парень лет тридцати.
– Лейтенант Кашин, Саня, – представился парень лет двадцати трех, плохо выбритый и слегка неопрятный.
– Юрий, – коротко ответил я.
– Что закончил, Юра? – спросил Каверин.
– Омское высшее общевойсковое командное училище, в этом году.
– Я сразу понял, что ты кадровый, – ответил Каверин.
– И я тоже сразу понял. Теперь будет кому впахивать в парке на технике, – заметил Кашин.
– Кашин, ты у меня, бл.. , будешь вкалывать за всех троих командиров взводов, бездельник. Я вот на тебя смотрю и вижу, что ты никакой не инженер, а болтун самый настоящий. Тебе бы в райкоме комсомола работать, ты бы там всех переговорил, заболтал, и сачок ты такой, каких свет не видывал. Сейчас будешь мне докладывать, что из тех задач, которые я тебе ставил, ты выполнил.
– Да ни черта он не сделал. Неужели не понятно? – заявил Каверин.
– Хватит. Значит, так. На Юру вы не рассчитывайте вообще. Первый месяц он по отдельному плану, по плану комбата, и ставить его никуда нельзя. Потом, как сказал комбат, будет «летать» в караулы, для того чтобы освободить командиров рот и командира батареи. Вас-то, уродов, «пиджаков», в караул ставить нельзя ни во внутренние, ни в гарнизонный, на полигон вас дежурным опять же ставить нельзя, к учениям и занятиям для обеспечения первой роты тоже запретили привлекать, и нельзя вас вообще назначать для выполнения какой-либо отдельной задачи в отрыве от полка. Вот только вчера начпо дивизии поймал одного двухгодичника за распитием самогона на полигоне с солдатами, а всего-то-навсего оставили целого старшего лейтенанта с тремя солдатами без оружия для охраны имущества. Теперь приказ комдива – никуда вас в отрыве от своих командиров не назначать.
– Я всегда говорил, что наш комдив наимудрейший человек, – произнес Каверин.
– Миша, а тебе не стыдно, что тебе, взрослому человеку, все-таки офицеру, платят столько же, сколько кадровому? А? Но при этом кадровые пашут, а вы еще над ними посмеиваетесь? – спросил Виктор.
– Мне все безразлично, мягко говоря. Все абсолютно, и ты, Виктор, отлично это знаешь. И все мы, двухгодичники, отлично понимаем, что никто и ничего нам не сделает. Но вместе с тем ты, Виктор, также отлично знаешь, что, если ты или начальник штаба нашего батальона, или комбат, или любой другой уважаемый мною офицер, меня о чем-то попросит, я в лепешку расшибусь, но все сделаю. Поэтому совесть мою не тревожь. Другое дело, что нет у меня таких знаний, как надо бы иметь, нет и не будет уже.
Виктор молча согласно мотнул головой и переключился на Кашина. Выяснилось, что в парке он ничего не сделал, зампотеха батальона сегодня отправили дежурить по военной автомобильной инспекции (ВАИ) гарнизона, и Кашина никто не трогал. Выходило так, что двое механиков-водителей, которых командир роты ценой невероятных усилий уберег от разных задач, пробездельничали целый день. Командиру роты же он объяснял, с каким множеством проблем столкнулся.
Из этого же разговора я уловил, что наш зампотех батальона просто ненавидит всех двухгодичников и называет их в открытую «двухгадюшниками», однако Каверин для него – единственное исключение, и он его даже уважает, хотя и поругивает иногда. В свою очередь все, за исключением Каверина, офицеры-двухгодичники батальона, мягко говоря, сильно опасаются зампотеха, а Кашин его очень боится.