Не ходите, дети...
Шрифт:
Своего лидера они слушали раскрыв рты и после каждого слова долго и восторженно ревели. Благо больше трех-четырех слов подряд Сило, как правило, не произносил:
– Братья!.. Вы – мои настоящие братья… я должен стать вождем, а не он… занял мое место… верну с вашей помощью.
Толпа ревела так радостно, будто уже чем-то помогла своему любимцу. А он, набрав побольше воздуха, выпалил вторую очередь:
– Радость!.. к нам пришел Шаха… вы о нем знаете… ему благоволят духи… теперь обязательно победим.
Овация повторилась. На этот раз собравшиеся любили не только Сило, но за компанию с ним и Андрея. И ему стало немного не по себе. Не каждый день выпадает счастье присутствовать на выездном отчетно-перевыборном собрании сумасшедшего дома. А то, что здесь все в той или иной степени не в себе, он понял по приветственным крикам, которыми его встретили:
– Я наелся!.. Отрыгни!.. Огораживай!.. [84]
– Что они говорят? – с едва теплящейся надеждой на разумный ответ спросил Андрей у Бонгопы. – Я ничего не понимаю. Бред какой-то!
84
Соответственно, ngadla, iphodla и iphahla – зулусские слова, более или менее созвучные русскому ругательству «падла».
– Видишь ли, Шаха, – виновато улыбнулся бывалый воин, – после битвы с сибийя мы долго спорили, что ты кричал, бросаясь на врага. Было много разных догадок, и никто так и не смог никого переубедить. И, возвратившись домой, каждый рассказывал свою историю со своим боевым кличем Шахи.
– Да ёкарный бабай! – невольно вырвалось у Андрея.
Это ж надо так проколоться! За все время, что он здесь околачивается, выучил туземцев одному русскому слову, да и то не самому приличному. Впрочем, и не самому неприличному. Но все равно нужно за собой следить. Слава-то, оказывается, вещь хитрая. По тебе потом обо всех белых людях судить станут. Впрочем, белые себя здесь и так покажут. Но вот марку русского человека держать придется, раз уж стал примером для подражания. Как детишки в Шаху играют, он уже слышал. А теперь убедился, что и взрослые ничуть не умнее пацанов. Нашли, понимаешь, себе героя! Хотя не стоит самому себе врать, будто это неприятно.
А поклонники тем временем заревели еще громче. Бонгопа, чтобы его слова хоть как-то расслышали, гаркнул в самое ухо Андрею:
– Скажи, Шаха, а твоего отца в самом деле зовут Ньоканьи?
– С чего ты взял?
– Но ты же все время повторяешь: Ньоканьи-баба [85] . Или это имя какого-нибудь старейшины твоего племени?
Шахов кисло улыбнулся. Да уж, попробуй тут себя проконтролировать. Следить за каждым словом, да еще, к примеру, во время боя – а реально ли это? Но придется хотя бы объяснить, что у его отца не может быть такого дурацкого имени.
85
Baba – отец (зулус.), почтительное обращение к старшему.
– Нет, мой отец – Виктор, – громко, стараясь перекричать толпу, объявил он. – А ёкарный бабай – это такой дрянной старичишка, вроде вашего Хлаканьяны.
Бонгопа усмехнулся. Следом засмеялось еще несколько человек, расслышавших объяснение, и вот уже многоголосый гогот разлетелся по лесной поляне, как будто Андрей действительно сказал что-то ужасно остроумное. Сило, потоптавшись немного в ожидании тишины, понял, что если такое чудо и произойдет, то нескоро, и резко закончил выступление:
– Всем отдыхать… утром учебные бои.
Его тоже слышали не все, но новость разошлась тем же способом – ближайшему соседу на ухо и так далее. Шахов невольно проникся уважением к молодому вожаку шайки. Хоть и шебутной, но дисциплину все-таки способен поддерживать и даже, оказывается, учения какие-то проводит.
А близнец… интересно, по гороскопу он тоже близнец? Во всяком случае, характер подходящий. Возвращаясь в хижину, Сило бросил на ходу старику:
– Кукумадеву!.. Объясни наш план.
Андрей почти физически почувствовал, как выскакивает из суставной сумки его отвисшая от удивления нижняя челюсть. Что сейчас сказал этот парень? Как он назвал старика? Куку… Нет, не может быть! Гоняться по всей земле кумало за неуловимым колдуном и случайно встретить там, куда пришел совсем по другому делу? Это какая-то насмешка судьбы. Но раз уж она дает шанс, пусть даже одновременно с подзатыльником, упускать его никак нельзя.
– Уважаемый, – обратился Андрей к старику, – так ты и есть тот самый Кукумадеву? Великий колдун? Я же давно тебя разыскиваю. Мне очень нужна твоя помощь.
Тот ответил в лучших традициях чудотворцев всех времен и народов:
– Всем нужна моя помощь. Все чего-то требуют от Кукумадеву, и никто не спрашивает, что можно сделать для него.
Не хватало еще слезу пустить для убедительности. Но колдун сдержался, не переиграл. Профессионал, что и говорить. Он тут же строго поджал губы и продолжил уже без кривляния:
– Все твои дела – потом. Сначала – общее дело. И не вздумай хитрить и своевольничать. Очень глупо поступишь. Старый Кукумадеву может убить одним словом. А может сделать так, чтобы ты умирал долго, день за днем и мучительными, бессонными ночами. Все ясно?
А чего ж тут может быть неясного? Умеет же, оказывается, человек нормально вести переговоры. Так бы сразу и сказал: «Если вы откажетесь, они вас зарэжут».
Шутка? Нет, не похоже. Что-нибудь хорошее здесь могут пообещать в шутку, а плохое – только всерьез.
– Так вот, слушай, что от тебя требуется…
Шахов поначалу внимательно прислушивался к наставлениям Кукумадеву. Собственно, какого-то продуманного плана у разбойников не было. Они просто выжидали подходящего момента, чтобы напасть на ндвандве, убить их молодого вождя и поставить на его место Сило. В общем-то обычный государственный переворот в банановой республике. Разве что народа для его проведения набралось маловато. Но у Фиделя Кастро, помнится, было примерно столько же. И ничего – справился.
И тут вдруг до Андрея дошло, что никакого Звиде на самом деле давно уже нет в живых, его роль исполняет Гарик. Значит, и убивать повстанцы собираются тоже его. А Шахов, получается, будет им в этом помогать? А в благодарность за помощь колдун потом вернет Андрея домой. Да, ёкарный бабай, за кого же его здесь принимают? Не будет Шахов иудой! Его, случалось, предавали, он сам – никогда!
– Прости, уважаемый, – стараясь сохранять спокойствие, перебил он старика. – Но мне необходимо переговорить с Бонгопой, посоветоваться.