Не ходите девки в лес
Шрифт:
– Так, стоп, во сколько это было? – быстро спросила я.
– Да около шести утра.
– И Виктор Михайлович никуда не отлучался?
– До обеда точно нет. А потом ходил по делам. А что?
– Да так, ничего. Проверяю просто.
Мальчишки насторожились.
– Вы это… – сглотнув слюну, проговорил Санек. – Если думаете чего на Виктора Михайловича, лучше выкиньте из головы. Он знаете, какой человек мировой? Таких бы побольше…
– Да, да, – загалдели мальчишки. – Вы не вздумайте про него чего плохо подумать, – они разволновались
– Да я и не думаю, ребята, не волнуйтесь, – улыбнулась я. – Я Виктора Михайловича знаю. Да можно сказать, в его доме живу в гостях. Так что разве я могу ему зла желать?
Мальчишки более-менее успокоились.
В этот момент в мастерскую вошел Виктор Михайлович.
– Оля? – удивился он, увидев меня. – Ты какими судьбами?
– Вот знакомлюсь с вашими подопечными, Виктор Михайлович, – улыбаясь, ответила я. – Изучаю, так сказать, психологию современных подростков.
– Ах да, ты же у нас психолог, – он улыбнулся в ответ. – Ну и как?
– Нормальные ребята, – серьезно ответила я. – Думаю, что в немалой степени благодаря вам.
Я заметила выражение гордости: возникшее на лицах мальчишек. Им явно было приятно это слышать.
Виктор Михайлович коротко кивнул и повернулся к пацанам.
– А что же вы, ребята, гостью даже чаем не напоили? – спросил он мягко.
– Да мы хотели, мы собирались, – засуетился Санек. – Да все как-то… Разговорились мы.
– Спасибо, Виктор Михайлович, – поблагодарила я. – Я не хочу. Только что же из дома. Я пойду, до вечера.
– До вечера, Оля.
Ребята тоже нестройно попрощались со мной, а Санек даже выкрикнул напоследок, чтобы я заходила в любое время.
Я видела, как они уважают своего наставника и радовалась в душе. Радовалась, что он ни при чем. Ведь в восемь утра, когда погибла Соня, он был в мастерской. Собственно, я и не предполагала ничего другого. Сердце мое просто пело. Как все-таки радостно осознавать, что человек, который тебе глубоко симпатичен, не преступник.
Я шла по дорожке, и настроение мое было приподнятым. С самого утра я ощущала огромный душевный подъем, и была уверена, что все закончится хорошо, у меня все получится, я раскручу эту историю, причем уже совсем скоро. В этом я не сомневалась.
Теперь мой путь лежал к Катьке. Но дело в том, что я не знала, где ее найти. Черт, что же я не спросила у мальчишек-то? Видно, КПЗ плохо повлияло на мою память. Как бы еще не стать такой же рассеянной, как Ольга.
Пришлось возвращаться к Скворцовым. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что никого нет дома. Странно, очень странно. Куда это они могли деться? Ну Светлана Дмитриевна еще ладно, мало ли, какие у нее дела, а Наташка-то куда запропастилась? Чтобы вытащить эту болезненную девочку из дома в такую рань, нужны очень серьезные причины.
Потоптавшись по дому, я решила заглянуть к Маньке Сарафановой. Может быть, она скажет, где мне найти Катьку?
Но и Маньки дома тоже не оказалось!
Повернувшись, я пошла по дорожке, перебирая в памяти, кого еще я знаю в Зоналке. В голову лез почему-то только участковый Прохоров. Но встречаться с ним мне совершенно не хотелось, поэтому я все-таки вернулась в мастерскую.
Мастерская также была пуста. На двери висела записка «Уехал в город, буду к вечеру».
Отлично! Виктор Михайлович укатил по делам, а его пацанва, конечно же, пошла искать себе занятие поинтереснее. Ищи их теперь, свищи!
Черт, как неохота тащиться к Прохорову! Но, видно, делать больше нечего.
Я пошла тихо-тихо, надеясь наткнуться на кого-то из знакомых по дороге, у кого можно узнать насчет Катьки.
Но как назло в такой момент никто не встретился.
Дойдя до дома Николая Трофимовича, стоящего почти на берегу реки, я остановилась у калитки, задумчиво покусывая губу, потом решительно толкнула калитку.
Николай Трофимович был, как выяснилось, в бане. Об этом сообщила мне его жена. Я обрадовалась и задала ей вопрос насчет Катьки, на что она мне ответила: «Не могу сказать.»
– Почему? – несказанно удивилась я.
– Коля запретил без него на служебные вопросы отвечать.
– Почему же на служебные? – удивилась я. – Какие же это служебные? Я же просто знакомую ищу!
– Раз к Коле обращаетесь, значит, служебное дело, – ответила женщина, сразив меня своей железной логикой.
– Ну… – я немного растерялась. – Можно я тогда его подожду? Мне просто больше не у кого спросить.
– Сидите, – равнодушно ответила женщина.
Я села за столик во дворе и закурила. Сидела я так минут двадцать, пока дверь бани наконец не отворилась и на пороге, отдуваясь, не появился участковый Николай Трофимович Прохоров в одних подштанниках. Лицо у него было еще краснее, чем обычно.
Прохоров вразвалочку прошел по двору и хотел уже плюхнуться на лавочку, но тут увидел меня. Он уставился на меня, не мигая. Я смотрела ему прямо в глаза.
– Тебе чего? – спросил он, усаживаясь. – Опять за сестру просить пришла?
– Вообще-то я сама к вам еще не ходила, – заметила я, имея в виду Ольгу. – А пришла я к вам спросить вот о чем: где мне можно найти Катю? Ту девочку, с которой мы обнаружили труп?
– А тебе она зачем? – спросил Прохоров. – Хочешь, поди, мозги ей запудрить, чтобы она в показаниях сбилась?
Я даже опешила от такого.
– С чего это вы взяли? Просто я хотела с ней поговорить.
– А чего тебе с ней разговаривать? На хрена?
Вопрос был настолько прямым, что требовал такого же прямого ответа. Но я не собиралась ничего объяснять Николаю Трофимовичу. Он продолжал сам, не слушая меня:
– Что ты везде лезешь, как сестрица твоя, а? Вон, она уже долазилась, в каталажку загремела. И ты туда же хочешь? Ой, смотри, давно вы мне обе не нравитесь! Чуяло мое сердце, что тебя тоже упрятать надо!