(Не)идеальные отношения. Реванш
Шрифт:
На что?
Вопрос немым укором повисает в воздухе, оставаясь без ответа. Я тихо вздыхаю и достаю из рюкзака свой простенький кошелёк. Пересчитываю имеющуюся наличность и понимаю, что в ближайшие пару недель питаться буду только лапшой быстрого приготовления. Но всё же вытаскиваю деньги и оставляю их на столе, так и не притронувшись к аппетитно пахнущим блинчикам. Накидываю куртку и спешно покидаю кафе, глотая неизвестно откуда взявшиеся слёзы и смахивая их дрожащими пальцами. И в десятый, сотый раз зарекаюсь не встречаться со Стрельцовым. Даже просто так. Даже случайно.
Ноги сами несут меня
– Белова! Твою мать!
Громкий звук клаксона и визг тормозов отрезвляют меня, и я резко дёргаюсь в сторону, отступая назад. Спотыкаюсь о бордюр и, неловко взмахнув руками, падаю задом на асфальт. Чтобы судорожно выдохнуть сквозь зубы, пропуская мимо ушей злое «Дура!», и нелепо хлопать глазами, глядя как мимо проносится чей-то дорогущий мерс. Оставляющий на память неуёмную дрожь и жуткое желание напиться.
Слишком много потрясений за один чёртов день.
Только через пару секунд я делаю первый осознанный вдох. Прижимаю холодные пальцы к горящим щекам и сдавленно поминаю всуе собственную непутёвую родню. Вот только подняться с такого гостеприимного тротуара попросту не успеваю. Кто-то дёргает меня за руку вверх, бесцеремонно отрывая от земли. И я с размаху врезаюсь в крепкую широкую грудь, чтобы спустя ещё один долгий миг осознать одну простую истину.
Когда Стрельцов злится, в его глаза совершенно, просто абсолютно невозможно смотреть.
– Ты… – он шипит, больно впиваясь пальцами в мою талию. Гневно раздувает крылья носа и кусает бледные губы. Словно не знает, что хочет сказать, или не может подобрать слов.
Эта мысль невольно вызывает улыбку, и я сцеживаю тихий смешок, в попытке хоть как-то разрядить накалившуюся до предела обстановку.
Вздрагивая, когда в ответ меня толкают в сторону, впечатывая спиной в кирпичную стену дома. Нависают сверху, буравя нечитаемым и яростным взглядом. А затем…
Это не поцелуй. Точно не он. Это что-то жгучее, съедающее изнутри и не отпускающее ни на секунду. Это жадный глоток, один на двоих, без остановки и хоть каких-то ограничений. И я теряю все свои аргументы, сдаюсь сразу, без боя и уговоров. Впиваюсь пальцами в широкие сильные плечи и отвечаю. Горячо и жадно. Позволяю себе хоть на секунду, хоть на одну минуту поверить, что всё это для меня. Его злость, его желание, его жажда.
Весь он. Без остатка. И я не могу ответить ему чем-то меньшим.
– Вот же упрямая девчонка… - выдыхает мне на ухо Пашка, согревая горячим дыханием кожу. Утыкается носом в изгиб шеи и плеча, сжимая меня так, что становится нечем дышать. – Белка, ты…
– Эй, Стрелец! Ты чего тут забыл?!
Насмешливо-удивлённый тон того самого Чадина разбавляет противное хихиканье крутящихся рядом девиц. Мне хочется застонать сквозь зубы, послать надоевшего до невозможности Мирослава к дьяволу, декану или сразу в ректорат. Выдать план пешего эротического путешествия, дабы парню было чем развлечь этих крашеных выдр. Но я не делаю ничего из этого, потому что чёртова суровая реальность разрушает очарование момента со скоростью товарняка. И я вырываюсь из чужих объятий, хватаю валяющийся на тротуаре рюкзак и делаю то, что умею лучше всего.
Я сбегаю от проблем до того, как они погребут меня под собой и сломают. Окончательно и бесповоротно.
Глава 8
Пашка
Этот вечер с самого начала пошёл неправильно. Начиная от неловкости в кафе и чуть было не попавшей под колёса автомобиля Беловой, заканчивая так не кстати появившимся Миром, которому я уже готов надеть на голову мусорную урну вместе со всем её содержимым. Потому что в десятый раз встревать в то, что его не касается, и обламывать мне кайф, чревато для здоровья. Как морального, так и физического.
– Тебя этот вопрос не должен волновать в принципе, – я отлипаю от кирпичной стены, у которой меня оставила Лариска, и наблюдаю, как лихо мелкая сваливает, перепрыгивая через неровности асфальта.
Почему у нас всё не как у людей, а?
– Я, может, за тебя волнуюсь, глаза хочу раскрыть, – сочащийся притворным участием голос отвлекает меня от созерцания стремительно удаляющейся фигурки, скрывающейся за поворотом, и я скрещиваю руки на груди, изучая зазнавшегося качка и его подкоптившихся в солярии фанаток.
– М?
– Не могу же я оставить друга в беде, когда бродяжка нашла в его лице спонсора и нагло этим пользуется…
Глупые слова, легкомысленно брошенные Чадиным, вонзаются в грудь и разрываются внутри осколочной гранатой, мешая здраво мыслить и вообще воспринимать окружающую действительность. Так что я не отдаю себе отчета, когда в два шага пересекаю узкую тропинку и начинаю месить превосходящего меня в габаритах раза в полтора парня.
В ушах звенит настолько сильно, что я не слышу истошных женских криков. Перед глазами плывут яркие разноцветные пятна, превращающие физиономию Мира в подсвеченную мишень, а болевые рецепторы не реагируют на врезающийся в мою челюсть чугунный кулак. В общем, меркнет всё, кроме единственного желания затолкать едкую фразу, произнесенную футболистом, ему же в глотку и как следует ее утрамбовать.
– Стрелец, ты совсем кукухой поехал? – обиженно бурчит Чадин, когда я, наконец, от него отлипаю, и сплёвывает на землю кровь, вытирая рукавом куртки подбородок.
Я же глубоко вдыхаю и шумно выдыхаю, пытаясь успокоиться и снова на него не наброситься.
– Какая муха тебя укусила, что ты на своих пацанов кидаешься? – продолжает недоумевать эта ошибка эволюции, напрочь забывшая об элементарных правилах приличия и явно брезгующая инстинктом самосохранения, пока я отрешённо рассматриваю оцарапанные в драке костяшки.
– «Свой» для меня только Градов, усёк? – дождавшись немого согласия, плещущегося на дне мутных испуганных серых глаз, я удовлетворённо киваю и, взъерошив и без того лохматые волосы, предупреждаю. – Если не хочешь лежать в больничке со сломанными рёбрами, тему Беловой больше не поднимаешь.
Потеряв всякий интерес к Миру и суетящимся вокруг него курицам, предлагающим спортсмену позвонить в полицию, я поднимаю с асфальта чёрно-оранжевый бомбер и пытаюсь стряхнуть с плотной ткани налипшую грязь. Не добившись желаемого результата, цепляю одёжку на плечи и неторопливо покидаю место стычки, до сих пор ощущая, как адреналин гуляет по венам.