Не играй с нами, девочка
Шрифт:
— Я умею ужасным образом обрушивать всё вокруг тебя, — призналась Анна. — Иногда мне кажется, что только поэтому ты так держишься за меня.
Она набрела пальцами на пуговицу пиджака и нервно вцепилась в нее, будто хотела вырвать с корнем.
— Ты болен опасностью, а я раз за разом начинаю ураган.
Марк крепко обхватил ее ладонь и заставил отпустить темную ткань.
— Ты выбрала самый дерьмовый способ, Анна. Честно. Лучше разбить пару рож и разнести столько же баров, чем так.
— У меня
— Смотря для чего.
Марк коснулся клавиши и открыл створку. Он запустил руку в небольшую нишу и вскоре нашел что-то. Анна дернулась всем телом, когда увидела его находку.
— Марк, — позвала она.
— Расслабься, малыш, — медленно и мягко проговорил он, — я вижу бетонную стену.
Он потянул ее руку и заставил обхватить рукоять ножа. Он буквально впился в ее пальцы, вжимая их в холодный металл.
— Чувствуешь? — шепнул он, наклонив голову так, что его губы оказались над ее ухом.
Его полушепот-полупоцелуй, дурманящий, тончайший...
— Что тебе сказали? — выдохнула Анна, внезапно догадавшись к чему вся эта поездка.
Он хочет, чтобы она тоже выдохнула. Выплеснула.
— Кто?
— Охрана, Марк. Когда... когда...
— Что ты была вся перепачкана в его крови. И не плакала.
Анна все же расслабила ладонь и позволила ему доиграть партию. Марк помог нащупать небольшой выступ сбоку, нажатие на который отдалось хлестким щелчком. Блестящая плоскость выскользнула наружу, вспоров воздух за неуловимое мгновение.
— Он очень острый, — сказал Марк.
Его пальцы прошлись по гладкой поверхности и застыли на самом кончике. Он легонько надавил, практически невесомо, но на подушечке пальца зажглась капелька крови.
— Почти как мои слова?
— Почти, — кивнул он.
Его сдавливающая хватка вновь нашла ее пальцы. Хотя Анна уже привыкла к прикосновению металла и начинала угадывать за его тяжестью не только нервную тревогу, а что-то еще, пока неясное и расплывчатое. Но Марк не дал ей различить это странное ощущение, он вдруг смял ее в тесных объятиях, резко вытянув вперед и вторую руку.
— Нет, — шепнула Анна.
Ей пришлось ловить его ладонь, которая рывком почти набрела на острие ножа.
— Глупо ранить себя, да?
— Да, — закивала она.
— Вот и прекращай. Ты ни в чем не виновата.
Марк потянул левую руку, и она ощутила их переплетенные пальцы на животе. Ласковое касание забрало ее, выбив все подпорки и обещания самой себе быть сильной до конца, и Анна вдруг поняла, что ее глаза воспалились, а плечи подрагивают, будто ей чертовски холодно.
— Это сделал Рёф, — Марк коснулся губами ее виска и обнял еще крепче, вбирая в себя ее дрожь.
Анна поддалась и зарылась лицом в его рубашку. Она не стала сдерживать себя и зарыдала... Именно зарыдала. Марк молча перебирал ее волосы и ждал, когда она успокоится сама. Прошла минута или много больше, прежде чем судорога отпустила ее, и она угадала уже ставшую родной тяжесть в
Хватка Марка ослабла, и Анна ощутила вес оружия, его тяжесть и рифленую поверхность, которая повторяла изгибы ладони. Неясный импульс проявился, и признание само пришло к ней — это сила. Та самая, ради которой всё вокруг, все потери и приобретения. Исчезновение Севера и эта чертова многоэтажка с офисами.
Она до боли, которая растеклась по кисти, сжала рукоять и выбросила руку вперед. С вырвавшейся из самых глубин дикой неконтролируемой яростью несколько раз ударила ножом водительское сиденье. Ладонь Марка налилась усилием, но не мешала ей бить, лишь направляла и не позволяла поранить себя. Кажется, он даже выдохнул с облегчением.
— Будь он проклят! Будь он...
Анна громко и зло вскрикнула, отдав последние силы, и согнулась пополам. Неожиданно ничего не осталось, резкий отвесный обрыв и пустота. Она могла только дышать, по глотку хватая застывший воздух. Марк пошевелился первым, он обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Убей его, — произнесла она.
После Марк отнес ее в другую машину, которой они поменялись с охраной. Он повез ее домой, и Анна молчала, чувствуя, как на нее многотонной стеной навалилось бессилие.
— Когда всё закончится? — спросила она, боясь отключиться, пока он рядом.
Ведь усталость заберет ее до утра, когда Марк уже уедет по делам, и она вновь остается одна в доме.
— Уже скоро.
— И что будет потом?
Марк тяжело выдохнул, ловя ее взгляд.
— Я знаю, чего не будет. Не будет Рёфа, не будет поездок с конвоем, переездов каждую неделю и постоянной угрозы.
У него не было ответа.
Глава 26
Его сотовый заиграл трелью.
— Анна, — позвал Марк.
— Я не сплю.
— Придется остановиться, — его голос изменился, и Анне почудилось, будто он говорил не с ней, а с подчиненным, — не выходи из машины...
— И не говори ни слова.
Вскоре их нагнали два наглухо тонированных фургона, которые довольно красноречивыми маневрами объяснили, что им лучше прижаться к обочине. Марк, скрипя зубами и излучая сильнейшее поле негодования, все же подчинился. Стало ясно, что в попутчики навязались спецы.
Марк открыл дверь, но не успел спуститься на землю. Выпрыгнувший из первого фургона высокий мужчина грубо окрикнул его и приказал оставаться на месте. Потом он обошел фургон и дождался напарника, такого же длинного, но тоньше раза в два, после чего они вдвоем побрели к их внедорожнику.
— Черт возьми, — выплюнул Марк, следя, как незваная парочка приближается и сверлит лобовое стекло недобрыми взглядами.
Худощавый обогнул джип с водительской стороны и с явно излишним усилием толкнул дверь, которую Марк оставил приоткрытой, надеясь поговорить снаружи. Анна поежилась от оглушающего хлопка, к которому присоединились еще два, когда мужчины уселись сзади.