Не изменяя присяге
Шрифт:
Германский морской штаб, разрабатывая операцию по захвату Моонзундского архипелага, под названием «Альбион», планировал ее начало на конец сентября 1917 года. Германское командование имело в своем распоряжении 320 кораблей, судов и катеров, 9 дирижаблей и 94 самолета.
Морские силы Рижского залива нашего флота были существенно меньше — около 116 кораблей и катеров и 30 самолетов.
25 сентября 1917 года отряд из четырех катеров 2-го дивизиона сторожевых катеров проводил разведку в районе мыса Церель. Еще в начале разведки на катере «СК-19», на котором находился начальник
Вот как докладывал начальнику Минной дивизии об этом походе и бое своим рапортом от 26 сентября начальник 2-го дивизиона сторожевых кораблей капитан 2-го ранга А. Д. Кира-Динжан:
«Начальнику 2-го Дивизиона
СЕКРЕТНО
Сторожевых катеров
Начальнику Минной дивизии
26 сентября 1917 г.
№ 16
Рапорт
Доношу Вашему Превосходительству:
25-го сентября в 15 ч. 12 м. вышел на разведку к неприятельскому берегу с четырмя катерами:
“СК-19” — командир Мичман.
“СК-17” — командир Мичман Садовинский.
“СК-1” — командир Лейтенант Степанов.
“СК-4” — командир Лейтенант Давыдов и Мичман Виленчиц.
“ Цель разведки заключалась в определении типа судов дымы и мачты которых Церель видит на SW”.
В 15 ч.30 м. из-за повреждения в машинах на “СК-19”, пересел с Мичманом Крийск на “СК-17”, а первый отправил в гавань.
В 16. ч. 40 м., продолжая идти на открытые у Люзерорта тральщики будучи в y = 57 град. 42 мин. и l = 21 град. 54 мин., заметили под берегом, к W от Михайловского маяка, приблизительно по пеленгу 190 гр., силуэты малых судов. Пошли на сближение с ними.
В 16 ч. 45 м. 2 неприятельских аппарата, возвращаясь с налета на Церель, летят на пересечку нашего курса, на высоте не более 500 метров.
В 16 ч. 45 м., со “СК-17”, единственного из трех, имевшего 47 мм орудие на противоаэропланной установке, открыли огонь по ним. Кроме того со всех трех катеров открыли огонь из пулеметов. В промежутке между 16 ч. 49 м. и 16 ч. 51 м. оба аппарата обстреливали катера из пулеметов, причем оба наводили по видимому по “СК-17”, бывшему головным, т. к. полосы всплесков от пуль прошли между “СК-17” и “СК-1” шедшим вторым. Окончив с самолетами, я вновь пошел на сближение с неприятельскими катерами».
(РГАВМФ. Ф. 481. Оп. 1. Д. 84. Л. 7)
Мичман Бруно Садовинский был в своей стихии. Куда-то в глубь сознания ушла вся революционная муть и лозунговая демагогия последних месяцев. Впереди по курсу — враг. Все было ясно и понятно. Полчаса назад они отбились от двух германских аэропланов. Потерь не было.
Начальник дивизиона, находившийся рядом на мостике, дал команду идти на сближение с германскими катерами. Бруно насчитал десять силуэтов.
«Три против десяти», — промелькнуло в уме.
В этот момент дистанция между катерами уменьшилась до 28–30 кабельтовых.
— Прицел, целик.
— Залп!
Носовая пушка гулко выстрелила, и гильза со звоном покатилась по палубе. Снаряд лег с перелетом. Мичман скорректировал огонь.
В ответ открыли стрельбу немцы. Стреляли на недолетах. Уже все наши катера вели огонь.
— Есть! Попадание! — не удержался от возгласа Садовинский.
С мостика было видно, как один из германских катеров задымил и, вывалившись из строя, направился к берегу.
«Кто из наших сторожевиков подбил немецкий катер, было не разобрать. Но это и неважно, — думал Бруно. — Главное, на одного врага стало меньше».
Бой продолжался. Дистанция между катерами сократилась до 18–22 кабельтовых. Осколки германских снарядов секли воду слева и справа от наших катеров.
Открытый мостик катера совершенно не защищал находившихся на нем офицеров и, казалось, лишь притягивал вражеские осколки. Но в пылу боя об этом никто не думал.
В 17 часов 25 минут, израсходовав весь боезапас, начальник дивизиона дал команду — «Отбой!».
К этому времени растянувшаяся цепочка германских катеров под самым берегом уходила за меридиан Михайловского маяка.
Бой длился 11 минут.
Подробно ход и результаты боя капитан 2-го ранга Кира-Динжан описывал на прилагаемой к рапорту кальке маневрирования катеров:
«Как видно из прилагаемой схемы маневрирования, из положения А перешел в положение Б.
Это я сделал тогда, когда увидел, что 4 неприятельских катера направились на NO.
Т. к. мы впервые встретились с ними и нам небыли известны их боевые элементы — не исключалась возможность и того, что, идя этими курсами, они нас отрежут от Цереля.
Какое у них вооружение? Какой ход? — мы не знали, только видели, что они значительно больше наших катеров. Сначала, до выяснения их намерений, нащупывая их, я сближался медленно. Но подходя к В я увидел, что они поворачивают на Ост и дают большой ход, что видно было по сравнительно крупным бурунам у форштевней и пене за кормою. Тогда я приказал открыть огонь из орудий на “СК-17”, немедленно же, следуя моему движению, открыли огонь “СК-1” и “СК-4”. Вместе с тем, я лег на 120 град., прибавив ход до полного».