Не курсант

Ветер

— И так и сделаешь, да?

— Ну да, да я опоздал минут на пятнадцать всего. Просто ночью не спал, под утро уснул. Устал.

— Ха-ха! С кем ты трудился ночью так? Вроде вечером не цепляли никого.

Да, помнишь еще тогда с телками познакомились?

— С которыми?

— Ну Король познакомил.

— Тогда тем более необходимо уточнение, с какими. У Короля каждый день новые телки и он постоянно берет кого-то для ее подруги.

— Это если телка сразу ему не дает и берет на свиданку подругу. — кивнул я. — А так-то он и один ходит

отлично.

— Ну да.

— Вот, и если берет подругу, он меня зовет, — продолжил я мысль.

— Не, жаль тебя расстраивать Мансур, но он зовет для начала меня, а если я занят, то только тогда тебя. Ну или если вдруг подруг оказалось две, то зовет нас обоих.

— Да? Хм… — задумался я.

Мне казалось я легко втерся к Королеву в приятели и тот считает уже меня лучшим корешем. Я же всяко веселее Бубнова.

— Ну вот, я же говорил, не хотел тебя расстраивать.

— Да нет чего тут расстраиваться. Я же понимаю.

— Ну да мы с ним более близкие друзья.

— Так не в том же дело.

— В этом.

— Не, не в этом.

— А в чем?

— Так я красивее просто и моложе, и форма на мне сидит лучше. Просто телок Король сразу потеряет всех и корону свою тоже, если меня с собой брать будет.

— Ха!

— Двести сороковой вызывает Ландыш.

— Гы-гы — ухмыляюсь я.

— Хр… хрюкает напарник.

— Без смеха нельзя слышать, как запрашивающий называет себя Ландышем. От Ландышей так не воняет. У замкомандира батальона ГИБДД случилась какая-то беда с желудком. От молочки или может еще каких продуктов его начинает страшно пучить. Не знаю, что за ерунда, не аллергия, но непереносимость какая-то. Он вроде и следить уже стал, за тем, что жрет, и по врачам бегает, но постоянно какой-то ингредиент, на который непереносимость оказывается и в той фигне, то в этой. Короче пердит наш замкомандир постоянно. И очень вонюче.

— На связи двести сороковой.

— Напарник с тобой?

— Говори, что на полчаса опоздал, я ему позвонил сказал какую-то пургу про тетю что болеет.

— Ох, Мансур. — качает головой напарник. — Да, на месте, на полчаса опоздал.

— Состояние?

— М? — непонимающе смотрит Бубнов.

— Трезвый! — подсказываю я.

— Трезвый. — усмехаясь повторяет он в эфир.

— Все понял, конец связи.

— Я уж думал этот козел успел настучать. — говорит Бубнов. — Завел себе мобилу, и с машины прямо настучал.

А я уже не слушаю, что говорит Бубнов, торможу машинку. Работа мечта, как говорится. А машинка сразу видно есть к чему придраться, свет похоже не работает или экономит водятел.

— Сержант Артаньянов. — козыряю я. — Документы.

— Как сказал, фамилия? — переспрашивает восточного вида водила.

— Артаньянов.

— Дагестанец?

— Нет чечен.

— Оу… — не оправдался расчет водителя съехать за счет «земляка».

— Талон где?

— Вот.

— Багажник открывай.

— Зачем?

— В поле чудес хочешь поиграть?

— Как это?

— Ну ты чего не смотрел

ни разу? Даешь пятьсот рублей и не открываем, да?

— А-а! Нет, — вспомнил правила игры водила, — я открою.

— Что типа я нарушений не найду, думаешь? — провокационно спрашиваю я.

— Что денег зарабатываешь? Людей грабишь на дороге? — как-то весьма обидно заявил мне пожилой кавказец, решив меня пристыдить.

По факту то может так и есть, но мы предпочитаем считать, что несем службу на благо родины и Российской Федерации. Но у родины просто нет средств нам платить, и мы на временном само обеспечении.

— А ты думаешь я тут просто так уши, блин, морожу? Ну-ка включи-ка фары.

— Начальник отпускай давай, зачем деньги вымогаешь? Не нарушал же я, сам видишь. Я жаловаться буду!

— Ага вон старший мой, большой начальник, целый прапорщик, иди ему пожалуйся. Садись за руль, включи ближний свет и нажми ногой на тормоз. А я посмотрю, что работает, а что нет.

— Сколько? — вздыхает тот.

— А резина чего лысая? Зима что уже закончилась?! У нас март месяц даже зимним считается, холоднее чем декабрь. Утром еще гололед, какого хрена ты лысый?

— Сколько? — переспрашивает водитель.

— Видишь же, уже больше стало чем было, сразу же говорил играть в поле чудес надо было, если тебя я остановил.

— Фью-у-уть! — окликнул меня свистом Бубнов.

Оглянувшись вижу опять подозрительную машину. Стоит газелька тонированная. По рации пробивали, номера числятся за управлением. Все считают, что это ОСБ наблюдает за нами. Приедет и стоит, иногда час, иногда два, иногда полдня. Зачем? Все только версии строят, ответа нет. Что с ними делать непонятно. Работать мешают жуть.

— Чтоб тебя! Ладно, давай слушай сюда, уважаемый. Ты думаешь я грабитель какой? А ты представь, едешь ты в темноте вечером, фонарей нету на трассе, снег с дождем пошел, а ты поспешаешь, но разумно так, под девяносто. И тут раз впереди машина возникла, ты по тормозам, но поздно, она же вот из ниоткуда, ты по тормозам, а резина лысая и трах-бабах. Понимаешь, о чем я?

— Да мне тут рядом, командир, в Макеевку.

— Ты слушай что я говорю, фонари задние сделать надо это безопасность твоя, моя, его, еще чья-то, кто позади тебя едет. И резину уж поменять пора давно, что денег нету или времени? Или думаешь уже дотянуть до лета?

— Я понял начальник, поменяю. Времени нету, да и уж лето почти.

— Лето лять! Херовое какое-то у тебя лето! На первый раз тебе замечание устное. В следующий раз будет штраф, понял?

— Понял начальник, спасибо дорогой. На вот возьми.

— Да не надо мне денег.

— Это не деньги, это визитка же.

— Пф… — фыркнул я.

Вот еще мне водители старой двушки визиток не давали.

— Я же Анзор начальник, шашлык-машлык, слышал нет? Делаю и на заказ, вот сейчас к большим людям в Макеевку еду буду для них шашлык готовить. Я-то думал ты сволочь командир, а ты оказывается о людях переживаешь.