Не ломай черемуху…
Шрифт:
– Макс! Ну, ты где запропастился? – донеслось со двора…
– Жди… я приду… – с этими словами он выбежал на крыльцо.
– Да пошел ты! – крикнула ему вслед…
Посидела у телевизора… стало скучно… решила проведать Северьяна. Быстренько собралась, и только открыла дверь, а навстречу Юра…
– Привет! Уходишь? Может поговорим?
– О чем с трусом можно говорить?
– Вот об этом и хочу поговорить…ты можешь называть меня как угодно… я не гордый… потерплю… Прости меня, что не смог тебя защитить… ну, полез бы в драку… а какой смысл?
– Во, дает… какой смысл? Да самый простой… я бы зауважала тебя, если бы ты даже не смог меня защитить, но ты же не сделал ни одной попытки, боясь получить в глаз… ты просто
предал меня, и после этого я тебя презираю…
– Презираешь? Хорошо… можно подумать, что до этого ты любила кого-то из нас троих… ты просто пользовалась нами, вот и весь разговор… а говорила, что не можешь сделать выбор… это все красивые слова… ты спала и с Мишей, и с Северьяном…
– Так, значит, ты пришел получить от меня то же самое?
Юра смутился от таких выводов… А Женя стала быстро раздеваться, сбрасывая с себя одежду…
– На, бери меня! – раздевшись догола, прокричала она.
– Как была дурой, так и осталась! Шлюха! – Юра вышел за дверь, и с силой захлопнув её, убежал…
– Сам ты… – хотела крикнуть она вслед, но ком подступил к горлу… Совершенно голая, красивая девушка, сидя на коленях, стала рыдать, уткнувшись в стенку прихожей, держа в руках свою последнюю деталь туалета…
…Через час она подошла к дому Северьяна… в его комнате горел свет. Она взяла маленький комочек земли, и бросила в окно… Не прошло и минуты, как он выбежал за ворота…
– Женька, это ты? Пришла, наконец, не прошло и года… я жду тебя с того дня, когда ты сказала, что придешь «послезавтра».
– Привет, Сева! Как твои дела? Я слышала, ты стал целителем.
– Зайдем ко мне… поговорим… может помогу тебе…
Она пошла за ним… прошла крыльцо…
– Ты куда меня ведешь?
– Туда, где я принимаю страждущих…
Сева включил свет… это была баня… к тому же еще и старая…
– И в этой рухляди ты лечишь?
– Да, уже полгода… Когда есть посетители, как было сегодня, подтапливаю… присаживайся – он пододвинул табуретку.
– Зачем?
– Оценю твое состояние… физическое, и душевное…
– Сева, ты сам-то не болен?
– Такие же слова ты произносила и в прошлый раз, я помню… Он встал за её спиной, и приложил руки к макушке головы… затем, приподнял их, и начал на расстоянии ощупывать её… Она почувствовала тепло, идущее от его ладоней… она успокоилась… ей стала приятна эта процедура, все нехорошие мысли улетучились… в какой-то момент, его нежные ладони стали ласкать её упругую грудь… ей захотелось большего… она повернулась к нему, и стала раздевать его. Он стал делать то же самое с ней… Взял её на руки, положил на полати. Стал целовать… ласкать её нежную кожу… Только он лег на неё, старые полати не выдержали… и рухнули наземь…
– Что за день-то такой сегодня, а? – Женька с трудом встала, держась за правое бедро…
– Прости меня… это я виноват…
– Видно, не судьба…
– Может, пойдем на сеновал?
– Иди, уже, целитель ты наш… знаешь, куда?
– Прости, Женя… прости…
– А какой сегодня день?
– Сегодня годовая по Максиму…
– Странное совпадение…
Женя шла домой, и все время ей мерещился Максим… с тем хитрым взглядом, какой был у него тогда, когда надругался над ней… Можно было подумать о том, что его душа помогла сломаться полатям… Зашла в свой двор, услышала шум на крыльце… с испугом подошла, включила свет…
– А-а-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а! – завопила она на всю деревню. На крыльце лежал весь в крови муж Марины, Максим…
Кровь пульсировала на его шее…
– Скорую, звоните в скорую… – закричал прибежавший первым Матвеич, сосед, и стал рукой прижимать небольшую прорезь овального вида под челюстью, откуда вытекала кровь.
– Это все неспроста… это все неспроста… – шептала Женя как молитву, на ступеньках крыльца дома… а народ все прибывал… они что-то говорили, кричали… а она сидела на ступеньках, и тихонько покачивалась, как Лобановский во время матча… столько событий сегодня она пережила, сколько за весь год в городе не было. Скорая приехала быстро… Максима увезли… и тут появилась Марина…
– Ты что с ним сделала, подстилка городская? Не успела приехать, а уже хвостом виляешь… стерва! – Она набросилась на Женю, вцепилась в её волосы… тут Женя очнулась… улучив момент, коленкой ударила Марину в живот… та присела, отпустила её… и заплакала…
– Ты, Маринка, чего не разобравшись, на рожон лезешь… при чем тут Евгения? Она что, виновата, что твой муж сбежал с твоей постели в поисках приключений? А где ты была все это время? – Матвеич строго посмотрел ей в глаза…
– Я? Я была… – и тут она осеклась… посмотрела на него… оглядела окруживших её односельчан… поднялась… и выбежала с освещенного двора в темноту…
– Марина, постой… я все объясню… – прошептала Женя, но её и след простыл… народ стал расходиться…
– Ты в порядке?
– Не знаю, Матвеич… что-то страшно мне одной… и холодно…
– А пойдем к нам, переночуешь у нас, моя старуха будет рада тебя видеть…
– К вам? Неудобно…
– Пошли… пошли… тебе сегодня нельзя оставаться одной… и я тебе расскажу кое-что… пойдем, уважь старика…
Тетя Катя встретила её приветливо, напоила чаем с малиновым вареньем… уложила её на диван… Женя согрелась, успокоилась… и быстро заснула… Проснулась от звука журчащей сковородки…
– Вставай, милая, уже восемь часов…
Позавтракала, и вышла во двор. Матвеич будто ожидал её.
– Ну, как спалось?
– Спасибо Вам огромное… спала, как младенец…
– Я вот чего хотел тебе сказать… Когда я держал рану Максима, то от него отдавало духами, какими не пользуется Марина, его жена… А это был очень приятный, знакомый мне запах, но не помню, откуда я его знаю… И еще… ножик, или еще какое орудие, которым ранили, похож на перочинный, отверстие маленькое… Мужики с такими не ходят… мне кажется, что приходили убивать тебя…