(Не) люби меня
Шрифт:
«Я хочу…. чтобы ты тоже…», — тут я не выдержала и застонала, и перевернулась на живот, сбросив одеяло.
Он хотел доставить удовольствие и мне. Думал обо мне, когда его член был у меня во рту. Жозеф в такие минуты точно был не способен думать. Тем более, о моем удовольствии. Вспомнив мужа, я разгорелась ненавистью и злостью. Только теперь я поняла, сколько у меня было украдено любви. Да ладно! Была ли она, эта любовь?! Как унизительно понимать, что меня не любили. а лишь пользовались моей любовью. Жозеф пользовался мною, ничего не давая взамен. И
Стоп. Я села в постели и взъерошила волосы, а потом со вздохом рухнула в подушки. Что ты творишь, Диана? Давай еще проникнись благодарностью к королю, за то, что он осчастливил тебя, сделав своей шлюхой. Ты забыла, что обещала себе? Ненависть и расчет.
«Хочу, чтобы ты тоже…» — этот голос звучал в моей голове с пугающей ясностью, и снова мне припомнились страстные стоны, и тело опять властно потребовало удовлетворения. Промучившись еще, я сдалась и пошла по проторенному пути.
Зажав между ног ладонь, я закрыла глаза и начала двигаться, лаская себя. Обычно в такие минуты я вспоминала, как Жозеф набрасывается на меня с поцелуями, как тяжело дышит, укладывая меня в постель, но сегодня воображение рисовало мне совсем другие картины, и мечты о Жозефе не шли с ними ни в какое сравнение.
Король ласкает меня, привязанную к кровати… Целует в грудь, играет сосками, спускается все ниже… Вот он ласкает меня языком — там, в самом потаенном месте… Жадно, жарко… А вот он стонет, когда я отвечаю ему теми же откровенными ласками. Я задвигалась быстрее и тоже застонала, выгибаясь всем телом, а потом погрузилась в блаженную дрему. Конечно, это нельзя было сравнить с тем волшебным полетом, когда король брал меня — неистово, теряя голову, и заставляя терять голову меня, но это было успокоение, и уже засыпая, я подумала, что вполне обойдусь этим полуудовольствием, чтобы не попасть в зависимость от страсти короля.
Ведь я из тех, кто не сдается…
Только память тут же услужливо повторила слова короля: я из тех, кто не отступает…
Утром я проснулась с головной болью, и, впустив Ланвен, снова легла в постель.
— Погода изменилась, — сказала Ланвен, наполовину приспуская штору, чтобы меня не беспокоил свет. — Полнеба затянуло. У многих леди болит голова перед дождем.
Я принесу вам завтрак сюда.
— Будьте так добры, — ответила я, закрывая лицо сгибом локтя.
Она ушла и вскоре вернулась. Я слышала, как хлопнула дверь, и зазвенели чашки и ложки, когда поднос поставили на стол.
— Как ты? — раздался совсем рядом голос короля, и я испуганно вскинулась.
Король сидел на краю постели и смотрел на меня ласково и с тревогой.
— Все хорошо, — ответила я сухо. — Всего лишь немного болит голова. А у нас с вами был договор, что вы не приходите в мою комнату.
— Мой врач сказал, что тебе надо съесть что-то легкое и сытное, — пропустив мое недовольство, король поднял руку, подманивая кого-то пальцем. — Миндальный суп — то, что нужно. Давай помогу тебе сесть.
— Я прекрасно справлюсь сама. Я вовсе не больна, — сев в подушках, я почти сердито отбросила на спину распущенные волосы и увидела Жозефа. Он стоял рядом с кроватью, в услужливом поклоне предлагая на подносе тарелку с супом, закрытую фарфоровой крышкой.
Несколько секунд я смотрела на него, не отрываясь, а потом спросила у короля:
— Ваш новый камердинер?
— Да, решил назначить его камердинером, — король улыбнулся углом рта.
Жозеф опустил глаза в пол, не меняя позы. На лице его еще были видны следы синяков, но в целом выглядел он очень бодро.
— Наверное, он счастлив? — спросила я, жестом приказывая поставить поднос на постель.
— Для меня это честь, — ответил Жозеф замогильным голосом и поставил поднос рядом со мной.
— Благодарить за эту честь вам следует меня, — сказала я, взяв ложку и зачерпнув ароматного густого кушанья, пахнущего мускатным орехом и гвоздикой. — Это я попросила его величество устроить вас на эту почетную должность.
Появившаяся с другой стороны кровати Ланвен быстро положила салфетку мне на колени, а Жозеф, не поднимая глаз, отступил на два шага, как и положено хорошо вышколенному слуге.
Король казался невозмутимым, но я то и дело чувствовала его взгляд. Пока я ела, мужчины и Ланвен молчали. Поставив чашку на поднос и положив ложку, я откинулась на подушки, заложив за голову руки.
— Очень любезно с вашей стороны, сир, что вы пришли навестить меня, — сказала я, наблюдая за Жозефом, лицо его было непроницаемым. — Могу я спросить, какие у вас планы на это утро?
— Как обычно, — ответил король. — Через полчаса меня ждут лорды, но в обед я могу прийти, или прогуляться с тобой в саду.
— Нет, я не хочу сегодня прогулок, — сказала я тоном, не терпящим возражений. — Если у вас есть полчаса свободного времени, могу я пригласить вас провести его со мной? — тут я посмотрела на короля и добавила: — Провести со мной, в этой постели?
Ноздри его затрепетали, губы чуть заметно дрогнули, но он спокойно ответил:
— Я с удовольствием принимаю твое приглашение, — и указал на поднос.
Жозеф тут же бросился вперед и убрал его, переставив на стол.
Король хотел прилечь рядом со мной, но я его остановила:
— Возможно, вам захочется сначала раздеться, сир?
— Не откажусь, — проговорил он медленно и встал, снимая камзол.
Ланвен быстро и тихо, как мышка, выскользнула из спальни.
— Зачем вам раздеваться самому? — спросила я. — Пусть камердинер вам поможет, — и кивнула Жозефу: — Поскорее, пожалуйста. Вы же слышали, что у его величества всего полчаса.
Краска сбежала со щек моего мужа, но он, стиснув зубы, принялся помогать королю снимать камзол, а затем и рубашку. Король не препятствовал ему, и вскоре стоял передо мной обнаженный до пояса. Жозеф заметно заколебался, судорожно комкая королевскую рубашку, что еще держал, и не знал, что делать дальше.