(Не) люби меня
Шрифт:
– Все мы умрем рано или поздно, – пожал плечами Аяз. – Мне нужна лаборатория, в столице ведь есть?
– Аяз, я казню тебя вместе с убийцей, – рыкнул лорд Браенг. – Если ты мне немедленно не расскажешь всё.
– А что рассказывать? – поднял брови степняк, копаясь в своей сумке. – Ваши лекари – идиоты. Они полагаются только на дар, и совсем не знают теории. Ну яд. Ну катайский. Сделаю я вам противоядие. Нужно ведь понимать, что катайская медицина – это нечто совсем другое. Они не целители, они именно врачи.
– Так я выживу? – растерянно спросил Кирьян, который уже как-то свыкся с мыслью о смерти и даже мысленно составил завещание.
– Гарантий не даю. Но как и чем лечить – знаю. Зависит от того, что из оборудования есть у вас в университете. Я, к сожалению, посредственный химик, а у катайцев очень точные рецепты. Но уверен, хороший химик в Льене найдется.
Лорд Браенг откинулся на спинку кушетки и тяжело выдохнул. Воздух вдруг показался ему очень сладким.
– Спасибо, – прошептал он.
– Пока не за что. А можно мне поглядеть на вашего преступника?
– Тебе – можно. Только что ты хочешь увидеть?
– Я полагаю, что высокого худого катайца с желтыми глазами по имени Кьян Ли, – грустно ответил Аяз. – Простите, лорд Браенг. Кажется, в покушении на вашу жизнь изрядная доля моей вины.
Кирьян взглянул на него с таким недоумением, что Аяз слабо улыбнулся:
– Этот молодчик был у меня в руках несколько лет назад. Я догадывался, что с ним не всё гладко, но мне было не до этого. Я был очень занят.
– И чем ты таким занимался? – полюбопытствовал канцлер. – Надеюсь, оно того стоило?
– Мы с женой планировали ребенка, – признался Аяз, с явным удовольствием прикрывая глаза.
– Успешно?
– Да, у нас родилась младшая дочь.
По лицу Раиля скользнула тонкая улыбка. Юношу явно забавлял этот разговор. А еще ему тоже хотелось поглядеть на катайца и задать ему пару вопросов, желательно, не при отце.
Когда они уже вышли из дворца и с нужными бумагами пошли сначала в университет, Раиль не удержался:
– Катаец ведь украл твои книги?
– Да. Мне они были ни к чему, у меня есть переводы, поэтому я даже не волновался. Но теперь я рад. Яд явно из одной из них. Проблем с противоядием действительно не будет. Именно поэтому я тебе всегда говорю, сын: дар – дело нужное, но знания важнее. И раз уж мы идем в университет – стоит тебе присмотреться и подумать, не хочешь ли ты здесь учиться. Тем более, лорд Браенг теперь окажет тебе всякое покровительство.
– Если выживет, – спокойно заметил юноша.
– Выживет, куда денется, – махнул рукой Аяз. – Я бы даже без противоядия справился. Переливание крови, регенерация почек и печени, восстанавливающие отвары… Долго, не факт, что эффективно, но выжил бы. Хотя, скорее всего, пришлось бы всю жизнь пить лекарства. Надо с местным лекарем поговорить. А то он, кажется, собирался лорда Браенга хоронить. И это при замечательной медицинской кафедре здесь, в университете. Обидно, что целители не хотят учиться.
– Я хочу учиться, – твердо заявил Раиль. – Ты еще будешь мной гордиться, дадэ.
– Я и так тобой горжусь, сын, – спокойно ответил Аяз. – Ты куда мудрее, чем я был в твоем возрасте. Мои дети – благословение для меня.
Раиль заметил, что отец нахмурился. Да, Лилиану в последние годы назвать благословением было сложно. А что она теперь выкинет, когда узнает, что ее Кьян Ли в тюрьме и будет казнен – даже представить страшно.
11. Допрос
Кьян Ли открыл глаза, увидел склонившегося над собой степного лекаря и снова закрыл глаза.
– Какое счастье, – сказал он себе по-катайски. – Это был лишь сон. Я не убивал отца. Я не провалил задание. Я не умру.
– Насчет последнего я не уверен, – заметил знакомый голос. – А про первые два пункта хотелось бы поподробнее.
Кьян Ли дернулся и зашипел от боли в перетянутых ребрах.
Канцлер Браенг сидел в кресле, которого в камере и быть не могло. Да оно бы в узкую дверь не пролезло! Умирающим он не выглядел.
– А вы не могли бы всё же говорить по-славски? – раздраженно спросил Аяз, осматривая ссадины на плечах катайца. – Вы тут не одни вообще-то.
– Могли бы, – легко согласился канцлер. – Так что, Ли, начнем с первого вопроса? Какого беса ты вообще пытался меня убить?
Ли с тоской посмотрел на высокого седого мужчину, расслабленно сидящего в кресле. Таким отцом можно гордиться. Сам Ли оказался слабее, но позора в этом нет. Просто Браенг сильный. Недаром говорят, что Галлией правит именно он. Катаец, разумеется, не собирался отвечать ни на какие вопросы, плотно сжимая губы.
– Слушай, я терпеть не могу пытать людей, – доверительно сообщил пленнику Кирьян. – Но ты же понимаешь, что придется. Мне нужны ответы, Ли. Я без них не уйду. Тебя всё равно казнят, что ты теряешь?
Кьян Ли упрямо молчал.
– Кстати, тебе отрубят голову, – хрустнул пальцами Браенг. – А потом разрубят тело на части и похоронят в разных могилах.
– Что вы хотите от меня? – поднял голову Ли, соображая, что можно рассказывать, а что нет.
Кирьян умел быть убедительным. Он знал, что катайцы верят в загробный мир, а для того, чтобы туда попасть, тело должно быть полностью похоронено в одной могиле… Или сожжено, но тоже в полной комплектности. Ли на самом деле было на этого плевать, просто он вдруг в самом деле поверил, что умрет, а Браенг будет жить. Отчего бы в таком случае не сделать его жизнь чуть более печальной? Ли работал у Кирьяна около четырех лет и знал, что канцлер на самом деле вовсе не жестокий человек и не чудовище, как о нем говорили в Катае. Он любит своего сына, верно служит родине, как и все люди ест, пьет и спит. Кьяну Ли отчаянно хотелось «выдать» все свои тайны.