(Не)любимый муж
Шрифт:
Что за странные мысли лезут мне в голову? Я так хочу, чтобы Яру было хорошо со мной. Раньше наш секс происходил по его инициативе, и я воспринимала действия мужа как должное. Старалась абстрагироваться, отключить сердце и чувствовать Ярослава только телом. Сейчас же я настроена совсем на другое. Хочу проникнуть в его душу, довериться, раскрепоститься…
Поэтому я радуюсь выгулу собак. Появилась ещё одна возможность поговорить с Яром под покровом ночи.
— Я совсем тебя не знаю, — произношу, как только мы выходим из дома.
Запах дыма уже выветрился,
— Что тебе интересно? Задавай вопросы, я отвечу, — Яр берёт меня за руку, ласково поглаживает большим пальцем костяшки. Я млею, но виду не подаю. Хотя, думаю, на моём лице и так всё написано.
— Чем ты увлекаешься? Ну, помимо спорта и выгула собак.
— Хотя бы раз в месяц я арендую парусную яхту и на весь день теряю связь с реальностью. Иногда до соседних городов доплываю, но чаще всего останавливаюсь там, где нет людей, сажусь на палубу и наслаждаюсь спокойствием.
— Ты умеешь управлять яхтой?
— Да. Могу тебя научить, если хочешь, — Яр по очереди целует каждый пальчик на моей руке, и я смущённо улыбаюсь. Как же приятно! Мне жизненно необходима эта лёгкость, нежность, сияющая в зелёном взгляде теплота.
— А кроме яхт есть ещё что-нибудь?
— Такого же значимого нет. Иногда играю с друзьями в бильярд. Раньше походами увлекался, но быстро перегорел. Из банальных интересов — кино и литература. Как у всех, в общем.
— И что же ты любишь читать? — напрягаюсь я, вспомнив о книге, которую подарила Ярославу некая Татьяна. Там была фантастика с примесью любовного романа.
— Тёмное фэнтези. Я даже собаку назвал в честь ведьмака Геральта, моего любимого героя.
— Вичер? Это же ведьмак по-английски! Блин, как я раньше не поняла? Ещё и думала, что у твоего пёселя необычная кличка. А Джанго тогда в честь кого?
— Может, попробуешь угадать? — хитро улыбается Яр.
— Что-то вертится на языке, — я задумчиво чешу лоб, напрягая все свои заснувшие извилины. — Неужели ты имел в виду фильм Тарантино?
— Да. «Джанго освобождённый».
— Я его не смотрела.
— Ещё не поздно всё исправить, — с чарующей хрипотцой произносит Яр. Боюсь, мы с ним даже пяти минут просмотра не выдержим, сразу после вступительной заставки начнём целоваться.
— Как-нибудь в другой раз.
— Хорошо. Ещё будут вопросы?
Джанго с Вичером резвятся неподалёку, холодный ветер развевает волосы, а на моих пересохших губах застывает невысказанный вопрос. Кто такая Татьяна? Я хочу узнать, но боюсь услышать правду, к которой окажусь не готова. Вдруг это всё же не родственница, а его бывшая возлюбленная или жена? Хватит с меня одного эмоционального потрясения в виде завистливой Марины.
— У тебя хорошие отношения с родителями? — быстро придумываю другой вопрос, который тоже меня волнует.
— Не особо, — Ярослав больше не улыбается краешком губ. Смотрит вдаль, где голые деревья мерно качаются под завывание
— Не отвечай, если не хочешь об этом говорить. Я не настаиваю.
— Мама бросила нас с отцом, когда мне исполнилось два года. Она мечтала стать великой актрисой, а быть родительницей и женой не входило в её планы. Случайно забеременела, а папа уговорил её не делать аборт. Проза жизни, — хмыкает Ярослав. — Меня воспитывал отец и бесчисленное количество нянек. Папа много работал, и я с детства привык к самостоятельности. Не скажу, что сильно из-за этого страдал. В школе у меня было много друзей, я часто приглашал их в свой пустой дом. Мы развлекались, как могли, и почти никогда не скучали.
— А мама? Ты так и не узнал, где она?
— В Америке. Она стала актрисой, только играет в основном в малобюджетных фильмах и третьесортных сериалах.
Я настолько поражена его ответом, что слов приличных не нахожу. Как можно променять родного сына на актёрскую карьеру?
— Ты… ты знаешь про маму? Вы общались?
— Да. К сожалению. Я прилетел в Лос-Анджелес ради встречи с ней. Мы поужинали в ресторане. Нам обоим было неловко, всё же мы чужие друг другу люди. Мама просила никому не рассказывать о том, что у неё есть сын. Якобы это плохо скажется на её актёрской карьере.
— Что? Она вообще нормальная?
— Вполне. Мама счастлива. У неё нет семьи, но она этого никогда не хотела. Ей нравится быть актрисой и прожигать жизнь в Лос-Анджелесе.
— И у неё не дрогнуло сердце при виде тебя?
— Нет. Она только боялась за свой имидж. Её бы возненавидели фанаты, если бы узнали, что она бросила маленького ребёнка.
— Пиздец. Но как так-то? Когда ты с ней общался?
— Почти десять лет назад. Я оставил маме свой номер телефон, почту, домашний адрес, даже страницы в соцсетях. Надеялся, что однажды она передумает и захочет наладить со мной связь.
На последних словах голос Яра срывается. Он качает головой и отворачивается от меня. Я обнимаю его сзади, прислоняюсь щекой к широкой спине. Молчу.
— Она не передумала, — тихо продолжает Яр. — Зато недавно она снялась в голливудском боевике и даже сыграла там значимую роль. Скоро фильм с её участием выйдет в кинотеатрах. Мамины мечты сбылись.
— Ты злишься на неё?
— Раньше злился. Безумно. Но уже отпустило. Она не виновата в том, что у неё не сработал материнский инстинкт. Если бы она не уехала в Америку, то стала бы очередной несчастной женщиной, загубившей свой талант ради семьи.
— Оказывается, у нас много общего, — с грустью признаюсь я, продолжая обнимать Яра. Думаю о своих родителях. Отца почти не помню, а мама променяла меня на мужчину.
— О чём ты?
— Да так, не важно… А с папой вы нормально общаетесь? Он до сих пор одинок?
— Нет, он женился десять лет назад. Мы редко видимся. А если разговариваем, то строго по делу: обсуждаем работу, бизнес, политику, важных городских шишек.
— Спасибо, что рассказал о маме… Даже не представляю, как тебе было тяжело.