Шрифт:
Глава 1
И эта история началась тоже в понедельник.
По вторникам у нас обычно все нормально, потому что это второй день недели и мы все успеваем адаптироваться. По средам же в редакции самая напряженка – начинаем верстать номер. По четвергам – как сложилось еще с канувших советских времен – рыбный день, то есть никакой. Вялотекущий. Ну, пятница – понятное дело – последний день перед выходными, и о ней даже думать особо не стоит. О субботе и воскресенье говорить не приходится, и так все ясно –
К сожалению, разговор пойдет не о дне рождения, а о нудных и мерзючих буднях, которые открываются самым поганым днем на свете.
Сегодня, в обычный понедельник, я была в неплохом настроении, наверняка потому, что вчера у нас была хорошая погода. То, что сегодня прохладно и пасмурно, асфальт мокрый, а воздух напоен сыростью, меня уже мало волновало, главное, что вчера было солнечно и я провела все это время с пользой и удовольствием.
Непонятно? Ну это же просто: я вчера ходила на городской пляж. Новый сезон, новый купальник, отсутствие новых забот и, главное, погода классная. Было тепло, солнечно и просто здорово.
Поэтому и сегодня на работе все было хорошо, хорошо до тех пор, пока Маринка не вздумала достать нас всех очередной дурацкой идеей. Загорелось ей переставить мебель в комнате редакции.
Она, видите ли, начиталась книжек по фэн-шуй эта такая китайская геомантия – и теперь решила умилостивить всех китайских духов за наш, разумеется, счет.
После того как мы с ней немного пободались, причем Сергей Иванович очень активно выступил на моей стороне и обозвал Маринкины закидоны злобным суеверием, мешающим жить нормальным людям, Маринка надулась, хоть и внешне успокоилась, но все равно в плавном течении дня наметился маленький бекрень.
Никто и не предполагал, что этот бекрень выльется в большой бенц, что судьба, можно сказать, намекнула: ребята, готовьтесь, приближается буря. шторм, тайфун и цунами, крепите такелаж и пишите завещания.
Не осознала я намека судьбы, о чем вскоре и пожалела.
Даже когда цунами приблизилось, все равно его, родимого, не узнали мы с первого взгляда.
А кто бы узнал? Вот сами и попробуйте.
С утра у меня было целых три посетителя, и все трое, как сговорившись, начали монотонно, но весьма настырно пить мою кровь по поводу неверных или оскорбляющих их достоинство публикаций в нашем «Свидетеле».
Сначала пришел какой-то офицер запаса и долго объяснял мне, что австрийский пистолет «глок», прописанный нами в одной статье, создан из современных материалов, с использованием металлокерамики, и по этой причине его трудно определить на таможне с помощью спецприборов. На экране высвечивается что-то непонятное и на пистолет не похожее, а мы написали не так.
После лекции о пистолете этот офицер, поругав нас за несерьезный подход к теме, вызвался стать у нас штатным консультантом по стрелковому оружию.
Маринка долго возмущалась после его ухода.
Дело в том, что статью написала именно
– Он еще мне будет объяснять, как выглядит «глок»! – шумела она, перекидывая бумажки на своем столе. – Да я сама ему объясню все что угодно, причем очень подробно! Даже то, чего сама не знаю!
Второй посетительницей была бабка, торгующая семечками и сигаретами на рынке. Она указала нам на не правильно написанную уже в другой статье фамилию милиционера-взяточника и пообещала предоставить нам целый список коррупционеров из Кировского РОВД, начиная с дворников и сантехников.
Я долго ее благодарила за активность и лично проводила к выходу, чтобы убедиться, что она ушла.
Вернувшись, я строго-настрого запретила Маринке пропускать ко мне эту сестренку Павлика Морозова и только после чашки кофе и сигареты немного успокоилась.
Третьим, уже во второй половине дня, пришел молодой человек лет тридцати, работающий вроде бы шофером, а может быть, и слесарем. Он сказал, что фотографии, сделанные в ночном клубе «Времена года» Виктором и служившие иллюстрацией к моей статье, задевают как достоинство его жены, так и его тоже…
Всем своим посетителям я искренне пообещала опубликовать опровержения в следующих номерах. Так вот, военный и бабка ушли вполне довольные уже тем, что их терпеливо выслушали, а молодой человек покачал головой и только удобнее уселся на стул для посетителей, стоящий напротив моего кресла.
Я не придала значения такой мелочи: ну сидит, ну не согласен, ну мнет в руках газету… Подумаешь!
Я вздохнула и, набравши полные легкие воздуха и полные нервы терпения, достаточно корректно сказала, еще и не догадываясь, что нежданная буря уже на подходе и вот уже сидит передо мною в виде молодого человека самой обыкновенной наружности:
– Я все вам объяснила? У вас еще есть какие-то вопросы ко мне?
– Все, – пробормотал он. – Вы все мне объяснили! – громче произнес он, и я заметила, как лихорадочно зажглись его глаза.
«Мама моя родная, – предчувствуя панику, подумала я, – он псих! Он же псих самый натуральный. Сейчас побьет или убьет».
Не буду скрывать, я немного испугалась и настороженно уставилась на моего гостя, слушая, что он мне говорит.
– Вы мне объяснили все, – заговорил он, вздрагивая всем телом, словно сквозь него пропускали электрический ток малыми порциями, – а теперь давайте-ка я вам сейчас объясню кое-что.
Я объясню вам, что ваши извинения мне на х… не нужны! Вы понимаете?
Я кивнула, демонстрируя безусловную понятливость и готовность все понимать и впредь, и осторожно протянула левую руку к селектору. Если Виктор сейчас у себя, то мне достаточно будет нажать кнопку. Виктор сам все услышит и прибежит мне на помощь. Жаль только, что фотолаборатория находится не в соседней комнате…
– Не шевелитесь! – крикнул молодой человек и сильно хлопнул ладонью по столу. Телефон, до этого спокойно стоящий на месте, подпрыгнул от неожиданности и отшатнулся ближе к краю стола, селектор что-то тонко звякнул, а я просто вздрогнула.