Шрифт:
Глава 1
Лариса Котова проснулась в тот день рано, но вылезать из постели не спешила. Не очень хотелось расставаться с огромным теплым одеялом и внушительных размеров подушкой, с этим гнездом безмятежности и спокойствия. Лариса вообще считала, что хорошо выспаться — для женщины есть вещь немаловажная. Но если уж случилось так, как сего-дня, можно просто полежать с открытыми глазами, глядя в потолок, любуясь уютным интерьером спальни.
Было абсолютно тихо, если не считать умиротворенного тиканья будильника, стоявшего на прикроватном столике. Но оно уже давно сделалось привычным, а потому не мешало. Погруженная в свои мысли и воспоминания, она не заметила, как прошло полтора часа.
Уже высоко над горизонтом поднялось солнце, заглядывая в комнату сквозь шторы. И Лариса наконец решила, что пора подниматься. Она быстро скинула толстое одеяло, села, сунула ноги в тапочки, в течение нескольких секунд соображала, с какой ноги ей сегодня встать, но так и не решила…
Вернее, подумав, что это не так уж важно, встала и отправилась в ванную комнату.
Как всегда, после теплого душа у нее возникло ощущение первозданной чистоты, будто она заново родилась. Появилось даже чувство самоуверенности. Все тревоги отступили назад, а повседневные неприятности казались легкоразрешимыми. Она прошла на кухню и приготовила себе омлет.
Для Ларисы даже незатейливое колдовство у плиты было одним из тех любимых занятий, которые способны были снять накопившийся со временем стресс. Дополнив омлет кое-чем из содержимого холодильника, она принялась завтракать.
По привычке она начала обдумывать планы на предстоящий день. В первую очередь ее занимали мысли о будущей встрече с работниками инспекции по налоговым сборам. Это было вполне объяснимо — Лариса являлась владелицей элитного ресторана «Чайка», с которого было грех не содрать лишнюю тысячу рублей в дырявый бюджет матушки-России. Обычно налоговики рассматривали через лупу каждую букву и цифру бухгалтерского отчета ресторана.
Ход мыслей Ларисы был прерван появлением мужа Евгения.
— Доброе утро, есть будешь? — спросила она.
— Сиди, я сам, — ответил он, направляясь к холодильнику походкой бурого медведя после зимней спячки.
Поставив на стол консервы, бутерброды с салями и сыром, а также бутылку пива, Евгений сел напротив жены. Но сразу же встал, видимо, вспомнив о чае. Поставил чайник и снова опустился на стул.
При взгляде на него Ларисе сразу пришла на ум фраза «Хороши же мы были вчера!» из старой телепередачи «Вокруг смеха». Фраза эта сопровождала фотографию двух мужчин, сидящих в бочке, заполненной водой. А неподалеку от них стоял верблюд, которому, очевидно, первоначально и предназначалась эта вода, и который терпеливо ждал, когда закончится эта явно ранее не запланированная водная процедура.
— Надо чаще встречаться, — произнес с легким посапыванием все еще сонный Евгений, открывая пиво.
— По-моему, чаще уже некуда, — сказала строгим тоном Лариса. — Опять что-то праздновал?
— Праздновали еще позавчера. А вчера похмелялись, — уточнил Евгений.
— А может быть, не стоит каждый раз растягивать удовольствие на столь продолжительный срок? — поинтересовалась жена.
— Ладно тебе, — отмахнулся муж. — Я вчера все утро был сам не свой. Чуть не умер.
— Лучше бы ты умер, — ехидно сказала Лариса. — Кстати, о смерти. Как там насчет путевок?
— Каких путевок? — наморщил лоб Котов.
— В Испанию.
— А? Ой, извини, забыл, мать… А при чем тут смерть?
— А при том, что тебя только за смертью посылать.
— Ну, извини, заработался.
— Как гласит народная мудрость, если пьянка мешает работе, то ну ее к черту — такую работу…
Добавив к этой тираде несколько упреков привычного для супруга содержания, Лариса занялась приготовлением кофе с молоком. Наступила продолжительная пауза, которая была прервана телефонным звонком.
Звонил администратор ресторана «Чайка» Дмитрий Степанович Городов, или просто Степаныч. Он со свойственной ему въедливостью сообщил начальнице о проблемах поставок продуктов, требовавших ее присутствия на работе. Хотя Лариса и сама собиралась приехать, предусмотрительный Степаныч решил перестраховаться и лично напомнить хозяйке о том, что ей необходимо с самого утра прибыть на работу.
— Степаныч, ты что, теперь каждое утро мне звонить будешь? — поинтересовалась Лариса, терпеливо выслушав администратора.
— Если понадобится, я готов звонить даже ночью, — шумно выдохнул в трубку администратор.
— Ночью — не надо! — не удержалась от восклицания Лариса. — А пока жди, и я приеду…
Евгений же постепенно под действием поглощаемого завтрака и холодного пива выходил из состояния анабиоза, слушая этот диалог. Точнее, ту его часть, которая исходила из уст жены.
Наконец, разговор закончился.
— Интересно, — совсем уже оклемавшись, заговорил он, будто спрашивая самого себя. — Как бы удивился Антон Павлович, если бы узнал, что название его пьесы будет украшать вывеску кабака!
— Какой Антон Павлович? — удивилась Лариса.
— Чехов, разумеется. А ты о ком подумала? О том, который сердится, из кино?
У Ларисы не было желания парировать хохмы мужа, обычно выдаваемые им на первой стадии алкогольного опьянения — то есть после пятидесяти граммов водки или бутылки пива. И на кухне снова воцарилась тишина, но не надолго. Неторопливый завтрак был прерван новым телефонным звонком. Евгений даже не отреагировал.
Лариса сняла трубку.
— Алло, я слушаю.
— Лора, это я, — услышала она в ответ.
Лариса узнала голос своей старшей сестры Татьяны и очень удивилась. Было странно, что она позвонила. Общались сестры крайне редко, даже по телефону. И уж тем более странно, что звонит она в столь ранний час. Младшую сестру это слегка насторожило.
— Татьяна, здравствуй, как ты? — скрыв удивление, спросила Лариса.
— У меня к тебе не то чтобы дело, — заговорила Татьяна, не отвечая на вопрос. — Но тут такая ситуация… Короче, нас вчера обокрали.