Мимо кассы
Шрифт:
Разговор матери с дочерью ясности в историю с находкой не внес и посеял в душе первой чувство некоторого недоверия к Володьке. Несмотря на то, что Валентина упорно отрицала его причастность к краже.
А Лариса, распрощавшись со старшей сестрой, отправилась в «Чайку» и окунулась в повседневные трудовые будни директора ресторана.
Степаныч, разумеется, был недоволен. Несмотря на то, что налоговики так и не явились в ресторан, как обещали, и никаких проблем в связи с этим не возникло, он встретил Ларису так, как будто она проспала государственный переворот.
— Лариса Викторовна, какого… — Тут Степаныч замялся, поскольку крепкое словцо, напрашивавшееся на язык, могло повлечь за собой ответную реакцию Котовой, которая иногда была очень даже жестким руководителем.
— Короче, не надо было тогда обещать! — уже более лояльным тоном закончил фразу администратор. — У меня тоже здесь дел до хрена, а я вынужден был ждать налоговиков.
— И что в результате? — спокойно поинтересовалась Лариса, смотрясь в зеркало в своем кабинете.
— В результате… В результате у нас снова нет продуктов для экзотических блюд! — неожиданно закончил Степаныч.
— Почему?
— Потому что я не успел связаться с поставщиками.
— Так связывайся, — все так же флегматично распорядилась Лариса.
Степаныч вздохнул, хотел было что-то еще сказать, но потом махнул рукой и направился к выходу из кабинета.
— Если так будет продолжаться и дальше, то я завербуюсь на работу в Израиль и уеду к чертовой матери отсюда! — страстно воскликнул он уже на пороге кабинета.
Фраза администратора, однако, осталась не оцененной Ларисой. Зная вспыльчивость, но вместе с тем и отходчивость Степаныча, она не обратила на этот эмоциональный всплеск никакого внимания и уткнулась в бумаги.
Степаныч, по своему обыкновению, протянул «Н-да-а» и закрыл дверь.
Лариса же занялась обычной рутиной, которой было в изобилии ежедневно. Однако мысли ее были заняты этими бог весть откуда взявшимися монетами в кофейной банке. А тут еще вчерашняя кража из квартиры сестры.
Уже поздно вечером, попрощавшись с задержавшимся по ее просьбе на работе бухгалтером, Лариса решила позвонить сестре, чтобы узнать, нет ли каких новостей.
— Алло, Татьяна, как там у тебя? — поинтересовалась она. — Ты с Валентиной разговаривала насчет монет?
— Да, но она ничего не знает, — ответила Татьяна. — По крайней мере, она мне так сказала. Мы уж подумали, может, это Володя оставил — ну, парень, с которым она встречается. Но он заявил, что ничего не оставлял. Он только-только ушел от нас.
— А что это за парень — Володя?
— Парень как парень, — не задумываясь, ответила Татьяна. — Ничего такого… Хотя, знаешь, — чуть помедлив, добавила она, — он вполне мог попасть в какую-нибудь историю.
— Я бы хотела с ним встретиться, ты не возражаешь? Где его можно найти?
— Телефона у них нет, но я могу дать тебе адрес. Сейчас, подожди…
Через некоторое время Татьяна вернулась к телефону и прочла сестре адрес.
Выяснив, когда можно реально застать дома пресловутого Володю, Лариса поинтересовалась самочувствием сестры. Татьяна посетовала на головную боль и гипертонию. А потом пустилась в рассказы о том, что и как у нее болело на прошлой неделе.
Лариса уже пожалела, что затронула эту тему. Она общалась с сестрой не очень часто и успела забыть, что говорить о своих болячках было излюбленной ее темой. Кое-как прервав излияния Татьяны по поводу ее недугов, Лариса отключила связь и тут же начала собираться.
Володя жил в районе вокзала, в стандартной панельной пятиэтажке с тихим, уютным двориком. Отыскав нужный подъезд, Котова поднялась на третий этаж и позвонила в квартиру с номером 31.
Дверь ей открыла полноватая черноволосая женщина лет пятидесяти. Она в халате напоминала матрешку: была такой же круглой, причем ее фигура сужалась кверху. Узел волос на голове являлся как бы логическим завершением всей фигуры.
— Здравствуйте, Володя дома? — спросила Лариса.
— Нет, он сегодня еще не приходил, — ответила певучим голосом женщина.
— Меня зовут Лариса Викторовна, — представилась Котова. — Я тетка Валентины Зотовой, подруги вашего, как я понимаю, сына. Могу я с вами поговорить?
— Да, проходите, — пригласила хозяйка, отступив на несколько шагов. — Неужели что-нибудь случилось?
— Дело в том, что я вчера заехала к сестре, — начала с ходу Лариса. — И она мне рассказала, что их обокрали…
В течение последующих минут пятнадцати она полностью изложила матери Володи, Надежде Павловне, всю историю. Ее рассказ несколько раз прерывался звонками в дверь, и Надежда Павловна выходила из комнаты в прихожую, оставляя гостью одну. И каждый раз звонившие оказывались знакомыми Володи, которые интересовались, дома ли тот в данную минуту. Это Лариса прекрасно слышала, сидя на мягком диване в гостиной.
— Вот ведь замучили совсем! — посетовала Надежда Павловна. — Так что вас интересует? Я не думаю, что Володя здесь хоть как-то при чем. Шалопай он, конечно, но не думаю, что он имеет к монетам отношение. Это уж было бы совсем из ряда вон…
— Скажите, а Володя… Или, может быть, кто-то из его друзей не интересуется старинными монетами? — спросила Лариса.
— Володя никогда не интересовался, — твердо ответила Надежда Павловна. — А насчет друзей — так кто же их знает? Я ничего сказать не могу. Хотя, подождите…
Она задумалась.
— Был один, Кирилл, — ответила она. — Они еще вместе в школе учились. Вот он, кажется, коллекционировал монеты. Но он что-то давно у нас не появляется. Еще с прошлого года, наверное…
— А как найти этого Кирилла? — прямо спросила Лариса.
— Где он живет — я точно не знаю. У Володи надо спросить.
— Ладно, Надежда Павловна, я, пожалуй, пойду, — сказала Котова, поднимаясь с дивана. — Вы поймите меня правильно, мы с Татьяной очень волнуемся за Валентину. Ведь прятать старинные монеты в банку из-под кофе без видимой причины вряд ли кто станет. Вот мы и переживаем, не попала ли она в какую неприятную историю. Может быть, что-то скрывает?