Не любовь

Танна

Мышцы устали от сумасшедшей гонки. Я переворачиваюсь на спину, чтоб немного отдохнуть. Но вскоре ухожу с головой под воду, потому что этот дибил решил дернуть меня за ногу.

— Ты совсем рехнулся?! — кричу я, выныривая на поверхность — Я, блять, устала и чуть не захлебнулась! — меня буквально трясет от злости. Он отплывает к лестнице, но я успеваю нагнать его и стащить назад, в воду. Хорошо что здесь не так глубоко, иначе мы бы уже точно утопили друг друга.

— Идиот проклятый — кричу я, молотя его руками, попадая куда придется.

Он хватает меня и зажимает в захвате так, что не вырваться.

— Быстро успокоилась — требует он и продолжает удерживать.

— Я тебя задушу. Только отпусти — шиплю я. В ответ он хохочет и толкает меня в глубь бассейна. Сам же тем временем быстро выскакивает и несется прочь.

Моему яростному крику позавидовали бы даже команчи: так сильна меня мучит жажда крови.

Конец тебе, Алешка.

Мчусь за ним, сбивая по пути выскочившего на мой крик «дворецкого».

— Простите! — бросаю ему и бегу догонять ненавистного братца.

Он успевает забежать в свою комнату, но зря он не закрыл дверь: месть моя будет жестока.

Он громко смеется, когда я разъяренной фурией влетаю за ним.

— Ах ты идиота кусок! — рычу я, бросаясь на него. Он перепрыгивает кровать, а я хватаю подушку и начинаю его лупить. В процессе борьбы, непостижимы образом, оказываюсь заваленной на кровать, и сверху на мне этот самодовольный гад. Отбирает подушку и отбрасывает ее в сторону. А потом становится не до смеха, потому что его взгляд меняется. Зрачки расширены и он шумно и громко выдыхает, ловя мои руки и сжимая их своей лапой на головой.

— Вер… — имя на выдохе и сумасшедший поцелуй, от которого сжимаются пальцы на ногах и в животе порхают бабочки.

— Хочу тебя — стонет мне в шею, сжимая грудь. Меня выгибает от нахлынувших эмоций. Возбуждение течет горячим потоком, стремительно захватывая и тело и мозг.

Его губы, руки, скользили по коже, вызывая волну сладкой дрожи и безумное желание умолять о продолжении. Мы словно сошли с ума друг от друга: целовались, гладили, касались кожи и хотелось еще и еще…

Горячий рот сомкнулся вокруг соска, пустив ток по венам. Я всхлипнула, потому что ощущения были невероятно сладкие, вкусные, насыщенные. Он ласкал одну грудь, переходя к другой.

Лишь когда он попытался стащить трусики, я начала приходить в себя. Боже, что мы творим…

— Нет, Алекс, перестань — отталкиваю его, он непонимающе смотрит и начинает целовать живот, опускаясь ниже. Тяну его за волосы, не давая его языку коснуться меня там.

— Прекрати. Так нельзя — с силой отпихиваю его, откатываясь в сторону.

— Цену себе набиваешь? Скажи сколько, я заплачу — отрезвляющей пощечиной звучат его слова. Быстро привожу себя в порядок и ухожу, потому что я сейчас в таком состоянии, что не могу сказать и слова. Мне неприятно до слез, ведь он практически сравнял меня со шлюхой…

Сама, дура, виновата. Попёрлась к нему в комнату в купальнике. Буквально набросилась на него. И пусть с подушкой. И вообще ничего такого не имела в виду, но вышло, как вышло. Головой нужно думать.

Но

бесит! До темноты в глазах! Он думает, что все можно купить за деньги. Можор гребаный. Козлище натуральный. Ненавижу!

Вбегаю в свою комнату и запираюсь на замок. Стаскиваю с себя купальник в диком желании сжечь его. Иду в душ и смываю с тела его прикосновения, которые после той чудовищной фразы до омерзения противны.

Как же хочется свалить отсюда! Это не дом, а какой — то чертов музей. Я никогда не смогу здесь чувствовать себя своей. Бред. Я настолько здесь инородна, как китайская подделка какой-нибудь вазы.

И снова злюсь на мать. Из-за нее моя жизнь встала вверх тормашками. Что ей стоило оставить меня в квартире? Зачем было вынуждать и обманом заставить съехать.

Или ее будущий муженек настолько жадный, что не дал бы ей денег? Аааая! Голова пухнет от мыслей.

И я, блин, плачу. Вода стекает по телу. Сижу в поддоне, закрыв глаза. Мне так плохо, и не кому даже рассказать, поделиться, услышать совет. Девчонки точно не поймут. Я вообще не верю уже, смогу ли с ними дальше общаться так же. Вот так мама, своим будущим браком, разделила мою жизнь на до, где все было просто и понятно, и после, где я остаюсь одна…

До вечера проторчала в комнате, воткнув в уши наушники. Даже вырубилась. Проснулась от громкого стука в дверь. Села, растерянно хлопая глазами.

— Дочка! Вера! Открой! — голос матери раздался из-за двери.

Подошла к двери, поворачивая замок. Мать тут вбежала и принялась меня осматривать.

— Мам, ты что? — с недоумением кошусь на нее.

— Я тебе несколько раз звонила! Потом стучалась, а ты молчишь, не открываешь дверь — ее голос дрожал от волнения.

— Я уснула в наушниках. Ты что-то хотела?

— Боже, дочь, ты сведешь меня с ума! Зачем Ты закрылась?

— Мне так комфортней. Хвати уже панику наводить. Все хорошо. Я жива и в полном порядке.

— Ладно, вижу — она вздохнула, успокаиваясь — Пойдем ужинать? А то наши мужчины заждались.

— Хорошо. Приведу себя в порядок и спущусь.

Мама вышла, а я все тянула время. Не было никакого желания сидеть за одним столом с этим.

Когда спустилась, он как раз вставал из-за стола.

— Добрый вечер — поздоровалась с его отцом, игнорируя парня.

— Ну и спать, девочка. Света говорит тебя и пушкой не разбудишь. Что ночью делать будешь?

— Спать — пожала плечами.

— Алекс, зайдешь ко мне в кабинет через час — бросил Борис в спину уходящему парню.

— Хорошо.

— Что, Вер, завтра к тебе подруги приедут? — спросил меня Борис.

— Нет. Планы поменялись — мне не хотелось обсуждать это. Мама нахмурилась.

— А что так? Вы же хотели поплавать в бассейне — спросила она.

— Так вышло — блин, обязательно разговаривать за столом? Я не хочу ничего из своей жизни обсуждать в присутствии ее мужчины. И вообще, мы не обязаны играть в семью. Все уже взрослые. К чему это притворство? Видно же, что он не очень — то доволен моим присутствием здесь, а его сынок и подавно.