(Не)любовь
Шрифт:
Кристина пишет около девяти, говорит, что уже готова и ждёт, когда приеду за ней. Договорились фильм посмотреть. Тупая отмазка, кому она нужна? Оба знаем, зачем встречаемся, к чему этот детский сад с прикрытиями? Она мне в день знакомства в трусы залезла до того, как мы домой доехали, в машине ещё. Какое кино, ну? Порнуху если только, и то в зеркало.
Привожу себя в порядок, привычную футболку меняю на летнюю рубашку, спортивки на джинсы. Хотя в спортивках все же было бы удобнее — снимать быстрее. Но я же джентльмен на сегодняшний вечер.
Кристина
— Я соскучилась, — говорит Кристина чуть писклявым голосом и тянется, чтобы поцеловать меня в щёку, оставляя смачный отпечаток красной помады. Да чтоб тебя… — Давай завтра сходим в кино?
— Мы виделись всего раз, Кристин, как ты могла соскучиться? И то я не уверен, что ты видела моё лицо, — достаю салфетки и стираю липкий след с щеки. Мне в целом уже некомфортно. Вот чувствовал, что она будет липнуть. Зря согласился встретиться, лучше бы снова в бар пошёл. Эти тонкие намеки на кино, кафе, прогулки, уже сбивают всё настроение. Переспим ещё раз — вообще не отстанет. Знаем, проходили. А потом слушай нытье по поводу того, какой плохой Лёшенька. А Лёшенька, если что, никого ни к чему не принуждал. Папа ещё жив был, говорил мне: «Что хочешь, с кем хочешь, сколько хочешь, но знать надо, что девчонка согласна». Этим правилом и руководствуюсь. Никого ни к чему не принуждаю.
— Мне хватило одной ночи, чтобы по тебе скучать, милый.
Милый… Докатился. Милым меня ещё никто не называл. Вот где я милый? Я Чудовище и то больше, чем милый.
Настроение камнем вниз падает. Рассчитывал на горячий вечер, а в итоге везу домой пиявку, которая уже по пути ставит на мне метки, чтобы остаться на подольше. Руки мои трогает, опять поцеловать тянется, но я уворачиваюсь от помады этой красной дурацкой, ногтями, тоже слишком длинными, по бёдрам водит. Как я вообще на неё внимание обратил? Не, эффектная, спору нет, но вот вообще не моё же. Пьяный был, видимо. Я даже в голове её иначе запомнил, уверен был, что она милее гораздо. С сиськами вот не ошибся, точно троечка. Она их в такой вырез выставила, не ошибёшься. Да и не мог я забыть, я имя скорее не вспомнил бы, чем такое.
Заезжаю во дворы, еду осторожно, чтобы не задеть своим танком припаркованные машины, и удивляюсь, замечая Дашу у подъезда. Стоит, в телефоне смотрит что-то, хмурится, от света фонарей всё хорошо видно.
А ещё видно придурка, который медленно крадётся в тени дома. Его видно плохо, он в черном, почти сливается с темнотой, но я вижу. Он точно идёт в сторону рыжей, а эта клуша что-то так старательно высматривает в телефоне, что не видит и не слышит вообще ничего, что происходит вокруг.
Твою мать!
Торможу с визгом шин, вылетаю, хлопнув дверью, и лечу в её сторону. До нее метров сорок, нормально, успею точно.
— Рапунцель, обернись, чтоб тебя! — ору на весь двор, но в целом, мне насрать. Рыжая подпрыгивает от неожиданности, оборачивается и кричит, замечая того самого преследователя, и вдруг в панике разворачивается, и бежит прямо мне в руки. Цепляется мертвой хваткой, обнимая, а маньяк сбегает сразу же, почуяв жареное. И мне бы Дашу в машину закинуть, догнать бы обидчика, объяснить ему пару раз, что девчонок маленьких пугать плохо, но рыжая так крепко держится за меня, что я с места сдвинуться не могу.
Бля… Ладно, главное, что успел. Я успел.
Глава 9. Лёша
Главное, что я успел. А поймать обидчика, думаю, время ещё будет. Вряд ли он просто так отвалит от нее, хотя кто знает? Вдруг испугался?
Рыжая жмется ко мне так сильно, что, кажется, всей командой её оттащить сейчас невозможно. Обнимает так, что ребра трещат, где только сил взяла столько? Рубашку на спине кулаками сжимает, лбом в грудь утыкается, и рыдает так громко и горько, что даже жалко её становится.
А делать-то что?
Я девчонок успокаивать не умею, особенно не своих девчонок. Свою-то можно на плечо и в койку, а тут что? Рыдает, дурочка, чуть ли не истерикой заходится, испугалась. Как будто я не испугался. Как представил, что этот мудак сейчас по черепушке её пустой стукнет, так обо всем забыл, из машины вылетел, побежал, орал что-то даже. Дашка хорошая девочка, но дура дурой. Выперлась на улицу одна по темноте, хотя при свете дня даже на такси до соседнего дома каталась. Бестолочь, вот точно бестолочь.
Неловко обнимаю в ответ, чтобы не чувствовала себя совсем плохо. Поглаживаю по спине, бормочу что-то, но за её рыданиями даже самого себя не слышу.
— Все, Рапунцель, дыши, он свалил, успели мы, ну, — психолог из меня совершенно никакой, но делать-то что-то надо с ней? Она, кажется, не слышит меня даже, рыдает и рыдает, и жмется ещё сильнее, мне уже дышать нечем. Волосы кудрявые подбородок щекочут, дую на них, а они все равно лезут, но рыжая даже этого не замечает. Пиздец, приплыли. Вечер просто вау!
— Лёшенька, а может мы поедем? — просыпается Кристина, крича из тачки. Стекла опущены, жара же.
Отмахиваюсь. Орать на весь двор я не буду сейчас, а Дашу отцепить вообще без вариантов. Мне кажется, сделай я шаг в сторону, она повиснет на мне, как обезьяна, и ещё сильнее плакать начнет, хотя сильнее наверное невозможно уже.
Кристина кричит снова, но я не слышу, что, рыжая прямо на ухо воет. Различаю стук каблуков сзади и закатываю глаза: серьёзно?
— Рапунцель, успокаивайся! — глажу по спине, по волосам, но все без толку. Я не сталкивался ещё с такими истериками, и что делать — понятия не имею.