(Не)любовь
Шрифт:
За-чем?
Я сам не понял ни черта. Походу вместе с ней уже кукухой поехал, что отчёта действиям своим не отдаю.
Просто жалко мне её. Девчонка молодая совсем, хорошенькая, да и сама вообще как ребёнок, а у нее такой пиздец в жизни. Тут рефлекс работает: защитить, обогреть, пожалеть, в лоб, блядь, поцеловать. Моя сестра давно уехала, мы не виделись три года уже, а тут такая же мелочь, ещё и с проблемой похожей, как у Али моей в шестнадцать. Сестру, Альбину, защитить не смог, может, эту получится? Соседи, тем более, приглядывать не так уж и сложно.
Зачем
— Ты чего смотришь? — ворчит рыжая. А я не смотрю. В одну точку залип и мысли в голове гоняю. Не могу понять, мне то ли реально за ней приглядывать, то ли наоборот откреститься и забыть, чтобы проблем меньше было. — Не вкусно?
— Вкусно, очень, — говорю с набитым ртом, и Даша смеётся. Да правда вкусно! У меня сразу такой прилив сил, что готов хоть Эверест покорить сейчас. Или три игры подряд откатать и все выиграть. — Ты спасла меня от голодной смерти, Рапунцель, — говорю, доедая. Счастье всегда было так близко. Нужно было просто пожрать нормальной домашней еды.
— Да прямо, — хохочет опять, но краснеет. — А как же твои салаты из магазина? Там большие порции. Не наедаешься?
— А вот меньше болтала бы — наедался! Ведьма ты, Рапунцель, нифига не принцесса, я теперь не то что есть, я смотреть на них не могу!
Рыжая коварно ухмыляется, как будто бы специально все это делала, а теперь проделанной работе радуется. Ну и ладно. Пусть радуется. Это точно лучше той истерики, что мне вместе с ней пережить пришлось. Ещё вопрос, кому из нас было хуже в тот момент. Я думал, сам в истерику впаду. Одна орёт, хрен знает что делать с ней, другая рядом на ухо зудит как муха назойливая, а мне хоть разорвись. Жесть. Если бы не пожрал сейчас — прозвал бы день одним из худших. Но то мясо из духовки спасло не только день, но и всю мою жизнь, кажется.
— Спасибо, Рапунцель, за ужин, сегодня в мире на одного счастливого хоккеиста стало больше, — подхожу к подоконнику и чухаю щенка, что сидит в её руках, за ухом. Ладно. Он правда не шавка. Прикольный малый. Рыжей подходит он. Смотрятся как идеальная пара.
— А вы все хоккеисты от еды зависимые, или только мне такие попадаются? — спрашивает с улыбкой, а потом замирает вдруг, опуская глаза. Интересное кино.
— Коваль? — спрашиваю, хотя не знаю, хочу ли знать ответ. Собственно, и без ответа все и так понятно. Она тогда к нему пришла, когда он меня попросил Дашу отвезти, и смотрела она потом на него так, как будто замуж за него собралась. Даша кивает, но взгляд не поднимает, странная. — А чего куксишься? Он в Крохалеву нашу втрескался, там уже без вариантов, Рапунцель.
— Да все равно мне, совет да любовь, — говорит и правда почти равнодушно. Почти. — История с Антоном меня совсем как приличную девушку не красит, поэтому давай обсуждать не будем? Сама чушь ляпнула, не подумав.
— Не обижал тебя? — спрашиваю быстрее, чем думаю. Качает головой. Не обижал. А если бы да? Что бы я сделал? Зачем мне вообще эта информация? Надо идти домой и спать, я с собственной головой
— Хорошо, пап, — смеётся, спрыгивая с подоконника. Топает за мной в прихожую, сонная уже, смешная стоит, глаза трет. И к лучшему. Быстро спать ляжет и не будет чушь всякую думать. — Слушай… А у тебя тренировка завтра есть?
Киваю. Есть конечно, когда их нет?
— Девчонок не берём в команду, тебя тем более, у тебя грива, шлем не налезет.
— Ха-ха, — закатывает глаза рыжая. — Подкинешь меня до парка, который рядом со спорткомплексом? С подругой встретиться ещё вчера договорились, а мне уже и такси не внушает доверия.
— Именно поэтому ты собралась по городу шариться, да? — спрашиваю. Это я такой старый стал уже, что молодежь не понимаю, или она правда дурная?
— Я осторожно!
— Спасать не буду больше, Рапунцель, — подмигиваю, и открываю дверь. — В десять заеду за тобой, и дверь закрыть не забудь, горе луковое.
Слышу в спину «ты точно как мой папа!», когда уже иду по коридору. Не знаю, хорошо это или плохо. Не то чтобы я относился к ней как дочери, она уже слишком взрослая для этого. Скорее, как к сестре.
«Сестер не целуют», — орёт внутренний голос, и я старательно пытаюсь заткнуть его другими мыслями, пока добираюсь домой.
Дома меня от этого спасает кровать, подушка и очередная книга в наушниках. Чёт я заебался сегодня…
Засыпаю быстро и ловлю странное ощущение, будто встаю через мгновение по будильнику. Как будто бы закрыл глаза и сразу открыл их, хотя чувствую себя заметно лучше. Сто раз говорил, что вкусная еда чудеса творит, скажу сто первый.
Собираюсь быстро, хватаю сумку и перевожу машину под подъезд Даши. Надеюсь, она не забыла и не передумала ехать, а уже собралась и ждёт меня на пороге, потому что я всем своим нутром ненавижу ждать, пока соберётся женщина.
Это же ад! Минное поле! Тебе нельзя её подгонять, нельзя напоминать, что вы уже везде опоздали, ни в коем случае нельзя лезть под руку. Нужно выбрать тот самый оттенок красного в помаде, хотя для мужиков они все одинаковые, а ещё слишком естественно сказать, как замечательно она выглядит, хотя ты точно уверен, что в домашних шортах и с гнездом на голове она выглядит куда лучше. Короче, не любитель я.
Поэтому стучу в дверь с надеждой, что откроет мне уже полностью готовая Даша, а не…
— Без десяти, а ты ещё в халате? Серьезно? — говорю с отчаянием. Да издевательство! Зачем оно мне вообще все это надо.
— Прости-прости, я быстро сейчас! — Даша убегает в комнату, видимо, собираться дальше, и кричит мне оттуда: — Если что, там на кухне блины есть, меня Вольт рано разбудил, я напекла, чтобы без дела не сидеть, можешь хоть все съесть.
И… ладно. Ворчать мне больше не хочется. А ещё, оказывается, женские сборы могут быть не такими уж плохими.