(не) мама для наследника
Шрифт:
Весь полный недобрых предчувствий оборачиваюсь на его взгляд. И мой натыкается на вырвиглазно-розовую табуретку на колёсах. И я отлично знаю, кому принадлежит это недоразумение автопрома.
Только вот…какого хера!
Что эта рыжая забыла в моем доме?
Ой, ща кто-то огребет!
Невзирая на резь в боку, несусь к Анжелии, словно разъяренный носорог. Она томно опирается бедром на свою недотачку.
Я-то, наивный, думал, что мы уже давно все выяснили раз и навсегда! но эта навязчивая женская особь
Голове мелькает мысль, что там же Марго. Если эта рыжая дрянь хоть как-то ее задела, я побрею её на лысо, включая брови. Я просто уже не знаю, как донеси в пустую голову мысль, что мне она не нужна.
Честное слово, хоть оборонительный дот возле дома выкапывай и отстреливай всех дамочек, что приблизятся на расстояние выстрела!
Отбрасываю веселье и настраиваюсь на грозную, подавляющую волну. Я – темный властелин, я приказываю.
Быстро подхожу к рыжей. Ее глаза сначала вспыхивают радостью, потом с ужасом смотрят на кровавое пятно на боку моей толстовки и лишь потом перемещаются на шагающего рядом Дрозда.
Взгляд Анжелии маслянеет, как это было точь-в-точь в нашу первую встречу, когда нас познакомил её дядя и мой друг Дима Фомичев.
Дева почему-то решила, что между нами встал её дядя и мой деловой партнер, и совершенно не воспринимает, что она мне просто не нравится. Она из тех, кто считает себя звездой, неотразимой и всеми желанной. Но именно поэтому меня от нее воротит.
– Ярик! – картинно протягивает она руки, намереваясь цапнуть меня ими за шею.
– Ярослав Олегович! – рычу я, в который уже раз поправляя ее и легко уклоняясь от противных объятий.
– Ну, Ярик, ну, сколько уже можно?! Меня же так уведут! – противно канючит она, стреляя глазками в Серегу и, кажется, попадая в намеченную цель не хуже, чем сам Дрозд.
– Поскорей бы! – ухмыляюсь я и, повернувшись к Сереге от всей широты души предлагаю: – нужна? Племяшка Фомичева, между прочим! И батя известный у нас коммерс, в такую кубышку лапу запустишь через эти трусики!
Краем глаза замечаю, как меняется в лице Анжелия, и ехидно ухмыляюсь еще шире, практически скалюсь от радости – за живое задел.
Всхлипнув, впервые на моей памяти, рыжая огибает нас и направляется к двери своей противной ярко-розовой, как ее маникюр, миниатюрной машинки.
– Яр, зачем ты так с женщиной? Красивой женщиной? – вопрошает Дрозд строго.
Да уж. Попал ты, Серёга! Эта рыжая беднягу пережует и выплюнет.
– Потому что достала уже за столько лет! – взрываюсь я, видя, то Анжелия притормаживает и прислушивается к нашему разговору. Диверсантка туева! И добавляю уже специально для нее: – Меня тошнит от тупых баб, которые не понимают с первого раза!
Дрозд кивает сокрушенно и вздыхает, как бы незаметно косясь на подслушивающую рыжую.
Для нее, может, и незаметно.
Она,
Оказывается, не только виски. Прямо с порога вижу еще один раздражитель – на лестнице вся бледная стоит Марго, судорожно цепляясь за перила. Увидев меня с кровью на боку, закатывает и, покачнувшись, летит вперед прямо на руки Дрозду.
– Шикарно ты устроился, Яр! Окружил себя офигенными фифами, строишь их, до обмороков доводишь одним своим видом! – подколол он меня, неся мою Маргариту на руках вслед за мной.
Я не забираю у него Риту из-за ранения, банально опасаюсь уронить и повредить.
– Ты специально меня подстрелил, чтобы моих баб отбить! – обвиняю Дрозда.
Рита, не открывая глаз фыркает.
Уложив девушку на кровати в ее комнате, идем в гостиную, где у разожженного камина неторопливо приканчиваем бутылочку виски под закуску, оперативно организованную благодетельницей Валентиной Максимовной.
Экономку Сергей также оценил высоко и даже попробовал договориться со мной, чтобы я отпустил чудесную женщину к нему. Ага, щаз! На полную элитную бутыль у нас ушло часа три, за которые мы придумали, что делать с Тамиром, после чего я вызвал Сергею такси.
Боец ушел, а я вспомнил про Риту и пошел проведать девушку.
Если честно, я уже волновался о ней. Не совсем, как об инкубаторе, а как о человеке. Ей плохо, нездоровится. И это все из-за меня.
Рита лежит на спине, бледная, хрупкая и невероятно притягательная.
Кажется, она спит, во сне ее губы немного приоткрылись и тянут к себе магнитом.
Даже не сразу соображаю, как оказался рядом, встаю на колени возле ее кровати, наклоняюсь и прикасаюсь к ее рту своими губами.
Нежные искры электричества рассыпаются внутри, волоски по всему телу вздыбливаются, а рук неосознанно накрывают затянутую пижамой девичью грудь.
Кроме волосков вздыбилось кое-что еще, отчего я испытал конкретный дискомфорт.
Мозг отреагировал мгновенно, матерными оплеухами громко укоряя мою животную натуру.
Резкая вспышка-молния воспоминания ее бледного обморочного лица вернула потенцию к норме. Я уже намеревался отстраниться, встать, тихо выйти из этой комнаты пыток, но узкая ладошка скользнула пальчикам в мои волосы, губы ее приоткрылись, впуская мой настойчивый язык.
Целуя Риту, я рычу, как дикий зверь, вбирая ее нежные, тихие стоны, мну ее налитую грудь и с трудом сдерживаю свое либидо на кованой цепи – нельзя!
Девушка больна, ей надо дать время восстановиться. Доктор говорила, что все женщины по-разному переживают беременность. Некоторые порхают бабочками, а некоторые, как Маргарита – очень тяжко с осложнениями и многочисленными угрозами.