Не мешайте палачу
Шрифт:
– Почему?
– Потому что удивляетесь тому, чему удивляться не следует. Преступники – часть населения, причем не худшая его часть, а просто ЧАСТЬ. А милиция – не лучшая часть населения, не элита. И если в населении выросло количество малообразованных и не особо умных людей, то эти люди с равной частотой проникают как в ряды преступников, так и в ряды милиции. Что же касается людей одаренных, способных и имеющих высококачественную профессиональную подготовку, то они, совершенно естественно, стремятся прилагать свои знания и силы там, где за это больше заплатят, то есть в коммерческой деятельности, в бизнесе, а отнюдь не в наших низкооплачиваемых органах. Вот и получается, что среди преступников людей недалеких и глуповатых столько же, сколько и среди нас, милиционеров, то есть интеллектуального преимущества мы перед ними не имеем. А людей умных и способных среди них больше, и в связи с этим интеллектуальное
– Вы велели мне поискать людей, которые могли видеть под вашими окнами серебристую «Ауди». Таких людей я нашел множество, но номер никто не запомнил, а вам же номер нужен был. Ну вот, я и подумал, что надо мне поискать свидетеля среди автомобильных воров. В районе, где много иномарок, у группы автомобильных воров обязательно должен быть наводчик из местных, который присматривался бы к машинам, к хозяевам, к сигнализации, к гаражам и так далее. Вы же сами меня учили, помните?
Настя улыбнулась и кивнула. Она действительно как-то говорила Михаилу, что статистика – великая вещь, потому что помогает за общими огромными цифрами видеть маленькие смешные частности, и в пример приводила именно кражи автомобилей. «Смотрите, – говорила она, раскрывая перед Мишей статистические таблицы, – вот в этих частях города автомобильные кражи раскрываются и похищенные автомобили находят примерно в шестидесяти процентах случаев, и это для автомобильных дел очень хороший процент, высокий. А вот в этих частях города удается раскрыть только каждую десятую кражу машины, то есть раскрываемость составляет десять процентов. Откуда такое различие? Вы должны сразу выдвинуть как минимум две версии. Первая: там, где раскрываемость выше, милиция взяла на вооружение какую-то очень эффективную технологию реагирования на эти преступления. Вторая: там, где раскрываемость ниже, преступники действуют более продуманно и организованно, не лезут в машины, поставленные на хорошую сигнализацию, не пытаются вскрыть гаражи, находящиеся под охраной, не угоняют машины, если хозяин еще бодрствует и периодически поглядывает в окно. Иными словами, в этих группах есть наводчик из числа жителей района, который предварительно обнюхает и осмотрит каждую машину и изучит привычки ее владельца».
– И вы, конечно, поинтересовались положением дел с кражами автомобилей в районе Щелковского шоссе, – предположила Настя.
– Конечно. И поскольку машины у вас тут угоняют довольно часто, а находят их довольно редко, я и рискнул заявиться в ваше отделение и с ясными глазами попросить устроить мне встречу с этим наводчиком. Сначала они, конечно, сопротивлялись, делали вид, что не понимают, о чем речь, но это нормально, это в порядке вещей. Потом я их все-таки уговорил. Свели меня с этим парнем, только умоляли не говорить ему, что в местной милиции знают о его подвигах. Они его, оказывается, как раз в разработку взяли, хотят потихоньку через него всю группу выявить, а тут я со своими глупостями.
Михаил улыбнулся так обаятельно и светло, что сразу стало понятно, каким образом ему удалось уговорить работников милиции устроить ему встречу с наводчиком.
– В общем, прогибался я перед ним в три погибели, дескать, вы такой важный свидетель, а те дядьки в машине серебристого цвета марки «Ауди» – такие страшные преступники, что просто совершенно необходимо их немедленно разыскать и запереть в камеру, а иначе мир перевернется. Он ломался, как свинья на веревке, ни в какую не хотел признаваться, что присматривался и к этой «Ауди», и к черному «Саабу», который рядом стоял. «Сааб», кстати, ему понравился больше, он более новый, но главное – пустой. А в «Ауди» пассажиры всю ночь сидели, да и выпуска она 1991 года. Так что если бы не люди из «Ауди», они «Сааб» вашего знакомого в ту же ночь оприходовали бы.
– А номер? Миша, не вынимайте из меня душу, – взмолилась Настя.
– Номер он запомнил. Вернее, сделал вид, что запомнил. Ой, Анастасия Павловна, – Миша не выдержал и расхохотался, правда, тут же болезненно поморщился: свежая царапина на щеке давала себя знать при каждом движении лицевых мышц. – Вы бы видели эту сцену! Детский сад, ни больше – ни меньше. Номер, спрашиваю, запомнил? Он мнется, жмется, по сторонам глядит и блеет что-то невнятное, вроде того, что запомнил, но не уверен, в общем, для освежения памяти ему бы в кусты отойти на минуточку, малую нужду справить. Ну иди, говорю, справляй. Он отошел в сторонку, спиной ко мне повернулся, а я смотрю внимательно на него и понимаю, что не нужду он справляет, а блокнот из кармана вытащил и листает его. Вы понимаете? Он каждую машину вносит в реестр, записывает номер, марку, цвет, адрес хозяина и все остальные данные,
Настя забрала у него пустую тарелку и подвинула поближе к Михаилу корзиночку с печеньем и нарезанным кексом.
– Ешьте, Мишенька, не стесняйтесь. Вы молодец. Так вы успели в ГАИ позвонить?
– Нет. Куда я с битой физиономией могу сунуться? В отделение? Засмеют. Хотел, правда, из автомата позвонить, но у меня жетона не оказалось, а ваш дом совсем рядом был. Ничего, что я к вам ввалился?
– Правильно сделали. Давайте номер и пейте чай, я сама позвоню.
Через полчаса Доценко ушел. Как только дверь за ним закрылась, с лица Алексея тут же сползла гостеприимная улыбка радушного хозяина.
– Как это понимать? – спросил он Настю. – Что это за машина, которая всю ночь стояла под твоими окнами?
– Ну ты же слышал, – попыталась вывернуться она. – «Ауди» 1991 года выпуска, серебристого цвета.
– Ася, прекрати, – сердито сказал Алексей. – Ты что, опять вляпалась в какую-то историю? Что происходит?
– Да ничего не происходит, успокойся ты, ради Бога, – ответила она, с трудом скрывая досаду. – Это было почти две недели назад, и за эти две недели ничего со мной не случилось. Значит, все обошлось.
– Тогда зачем ты пытаешься их разыскать?
– Ну а как же? – искренне удивилась Настя. – Мне же интересно, что это за люди и почему они целую ночь провели под моими окнами.
– Ася, ты опять врешь, – устало махнул рукой муж. – Каждый вечер какая-нибудь машина паркуется под твоими окнами, но ты никогда не проявляла к ним интерес. Они что, следят за тобой?
– Сейчас уже нет. Во всяком случае, я их не вижу.
– А раньше?
– Раньше следили. Но не очень навязчиво. И потом, я вообще не уверена, что они следили именно за мной.
– Тогда за кем же?
– За человеком, вместе с которым я возвращалась из командировки в начале февраля.
Алексей замолчал, сосредоточенно тасуя колоду карт. Он готовился раскладывать пасьянс, потому что любил это занятие, оно помогало ему думать и в то же время отвлекало от неприятных мыслей. При помощи пасьянса Чистяков снимал раздражение и стресс, поэтому хватался за карты каждый раз, как только начинал нервничать, точно так же, как его жена хваталась за сигарету. Настя внимательно наблюдала, как он отложил четыре кучки по одиннадцать карт в каждой и положил их «колодцем», то есть перпендикулярно друг другу. Затем открыл верхние карты в каждой кучке и положил их рядом, открыл следующую карту и оставил на месте, никуда не перекладывая. Как-то он объяснял ей, что кучки называются «стенами», а лежащие рядом карты – «пристенными». На «пристенные» карты можно собирать масть в восходящем порядке, а на «стены» ничего собирать нельзя, карты со «стены» можно только снимать и перекладывать. На углы между «стенами» можно класть только королей и собирать на них масть в нисходящем порядке… Настя не понимала, как во всем этом можно не запутаться, но Алексей предавался раскладыванию пасьянсов с увлечением и даже покупал специальные книги в надежде найти какой-нибудь очень сложный и очень долгий пасьянс, который бы к тому же крайне редко сходился.
– Правильно ли я понял, что тот человек, с которым ты возвращалась из командировки, ночевал здесь две недели назад? – внезапно спросил он.
Настя вздрогнула. Откуда он узнал? Впрочем, он мог и догадаться. Ведь она только что сказала, что пассажиры из «Ауди» следили не столько за ней, сколько за Павлом. И если они проторчали рядом с ее домом всю ночь, стало быть, тот, за кем они следили, всю ночь здесь и находился. Интеллект у Лешки мощный, недаром же доктор наук, профессор. Настя вдруг подумала о том, что у нее никогда не возникало соблазна обмануть Лешку. Они были знакомы с девятого класса, и с первого же дня она твердо решила, что Алеша Чистяков намного умнее и способнее нее. С тех пор прошло двадцать лет, ей уже тридцать пять, Лешке недавно исполнилось тридцать шесть, и ей ни разу не пришло в голову усомниться в его интеллектуальном превосходстве. А стало быть, и попытки обмануть его не возникали. Любой обман строится изначально на допущении, что тот, кого ты хочешь обмануть, глупее тебя самого.