Не могу больше
Шрифт:
— Это я жил с ним под одной крышей! — горячился он, но Молли его перебила.
— Он пришел ко мне в тот ужасный вечер…
Джон слушал тихий монотонный голос и ничего не понимал. Слова отскакивали от его сознания, как горошины от стены. Он заворожено смотрел на медленно шевелящиеся губы девушки, тщетно пытаясь вникнуть в суть и смысл того, что они произносили.
Молли рассказывала подробно и долго, и с каждой минутой Джону становилось всё труднее, всё невозможнее дышать полной грудью, видеть её залитое слезами лицо, слышать звуки
Захотелось немедленно встать и уйти. Убежать, спрятаться от собственного тупого непонимания, от охватившего тело жара, от струящегося по спине пота, уже насквозь пропитавшего рубашку. Хотелось увидеть Мэри, прижаться к ней и плакать долго и горько, пока не растает в груди ледяной, обжигающий холодом ком.
Он резко поднялся, прервав Молли на полуслове.
Эту муку невозможно терпеть! Вязкая каша слов, складывающихся в предложения и фразы, истязала его отказывающееся что-либо воспринимать сознание.
«Потом… Потом… В следующий раз. Я всё равно ни черта, ни дьявола не понимаю!»
— Мне пора. Было очень приятно встретиться с вами, Молли. Надеюсь…
— Джон!
От её отчаянного крика сердце испуганно сжалось.
— Вы совсем не хотите видеть его?
«Господи, помоги мне понять, что происходит! Помоги! Пожалуйста, Господь милосердный…»
— Кого?
— Шерлока… Шерлока, Джон. Он жив.
========== Глава 5 Я только на него посмотрю… ==========
«Ненавижу её. Её глаза, её волосы, её голос. Особенно голос. Отвратительный писклявый голос, который глумится, издевается, пытает».
— Зачем вы мучаете меня, Молли?
— Джон… Господи, я знала, что будет тяжело, но чтобы так… Я сама предложила ему себя для этого трудного разговора. Была почему-то уверена, что мне вы поверите сразу.
— Кому?! Кому вы себя предложили?! Шерлоку?! Шерлоку Холмсу?! Моему мертвому другу?! Вы — дьявол, Молли, жестокий и беспощадный. Прощайте.
— Он дома, Джон, — устало и тихо сказала девушка. — На Бейкер-стрит. Уже третий день. Миссис Хадсон…
Джону хотелось кричать. Накинуться на неё с кулаками. Он так испугался своего неистового желания причинить ей боль, что бросился вон, почти бегом покидая сквер, ставший безлюдным и тихим. А потом так же быстро вернулся и снова сел на скамью, стараясь выровнять сбившееся дыхание.
Он отказывался слышать, отказывался верить и трепетал от робко зарождающейся надежды, что не сошел с ума, что сейчас она скажет ещё одно, самое главное слово, смысл которого он наконец-то поймет… Но Молли молчала.
Обессилено, как тряпичная кукла, она обмякла на скамье, враз потеряв все свои яркие краски и снова став прежней Молли.
И этой Молли Джон сразу поверил.
— Он…
Молли взглянула потерянно и устало.
— Он жив. Он на Бейкер-стрит. Джон, я не могу больше. Всё это оказалось для меня слишком сложно. Если вы не против, выпьем где-нибудь чаю. Или вина…
— Молли! — У Джона кружилась голова. — Шерлок… жив?
—
— Он жив?!
— Да.
Джон закрыл руками лицо и глухо застонал в сомкнутые ладони. Надо успокоиться и подумать. Хотя бы просто подумать. Что-то сказать. О чем-то спросить.
Он резко выпрямился и непонимающе уставился на девушку.
— Вы сказали — три дня…
— Да.
Казалась, это короткое «да» — единственное, на что у неё ещё хватало сил.
— Почему же…
Молли не стала дожидаться вопроса. Она посмотрела Джону в глаза и тихо сказала: — Он боялся, что вы не захотите видеть его. И, боюсь, он не так уж далек от истины, Джон.
Как будто в сердце воткнули нож — дышать стало невозможно.
Не захочу его видеть… Не захочу?!
Джон резко поднялся и, не прощаясь, ушел, чувствуя спиной полный укоризны и непонимания взгляд.
*
Купить Мэри цветы… Какие же она любит? Белые… Как они называются? Не всё ли равно? Куплю, какие-нибудь.
Что же ещё? Что-то я хотел ещё сделать… Скорее домой.
Как я смертельно устал! Что за день?! Ужасный день. Бестолковый и длинный…
*
Мэри очень обрадовалась цветам.
Прижала к лицу бледно-розовые, почти белые лепестки хризантем.
— Всё в порядке? Ты бледный.
— Накормишь?
— Я приготовила твое любимое жаркое. Отправляйся в душ, а я быстро накрою на стол.
Джон брезгливо снял с себя всю одежду и небрежно затолкал в корзину для грязного белья.
Душ, жаркое… Это прекрасно. Это замечательно. И ничего другого на свете быть не может.
Он насухо вытерся, причесал волосы, надел чистое бельё. Снова причесался и отправился в спальню, открыв платяной шкаф. Задумался лишь на мгновенье… Никогда он не одевался так быстро. Как будто огненный вихрь бушевал вокруг, опаляя жаром и вызывая страшную жажду. Только бы успеть…
Мэри непонимающе смотрела на полностью одетого мужа, замерев с зажатой в руке салфеткой.
— Джон…
— Прости, Мэри. Я должен идти.
— Куда?
— Прости… Я потом тебе расскажу, объясню…
Он вылетел из дверей квартиры и бросился к проезжающему мимо такси.
*
Я только на него посмотрю и уйду. Надо же мне убедиться, что всё это правда. Хотя это не может быть правдой… Этого вообще нет. Я сплю, а когда проснусь, моя жизнь закончится, потому что я не захочу больше жить.
Всё лишь пустой самообман. Нет никакого настоящего. Всё настоящее осталось там. Алексу не понять… У него всё было иначе. И Мэри не понять… (Сердце тоскливо защемило. Мэри, её растерянный взгляд, цветы на столе…)
Цветы?!
Шерлок жив!
Я еду на Бейкер-стрит.
Я правда его увижу?!
У него онемели пальцы — так сильно он сжал их в тугой замок. Дома стремительно проносились мимо, ослепляли огни фонарей и витрин. Вечерние улицы ещё не опустели: мелькали темные силуэты, казавшиеся фантастическими бесплотными тенями.