Не молчи на меня

Этот стол насквозь пропах корицей, мускатным орехом и, кажется, черным перцем. Или это воздух напитался смесью его ароматов. Небольшая кухня и ночь. И они вдвоём. Катерина лежит животом на столе, ухватившись за края столешницы руками. Её дыхание сбивается, когда она чувствует горячие ладони на своей обнажённой спине. Её трусики уже давно на полу, там же где и пижама. А он прижимается к ней сзади, упираясь в ее ягодицы, трётся, давая ощутить свою жажду. Она полностью голая перед ним. Или обнажённая? Такие похожие по смыслу

слова, но все же разные. Быть обнажённым - это открыться, а быть голым - значит сбросить всё не нужное в этот момент. В какой момент? В тот самый, который прямо сейчас. Его потому и зовут настоящим.

А сейчас всё настоящее? Наверное, да, потому, что слишком реально она чувствует его прикосновения. Он не остановился. Какое счастье, что он не остановился и продолжил ласкать её. Избавил от одежды, которая так мешала, и уложил на стол попой к верху. Его пальцы касаются её ягодиц и, поглаживая, опускаются ниже. Туда, где сейчас сосредоточены все её желания, где от других прячет она его рай.

– Ивар...
– Прошептала Катерина, поддаваясь ему на встречу.

Хочется, очень хочется. Но разве это возможно?

– Мы дружим, Ивар...
– Катерина попыталась воззвать к разуму демона, но непослушное тело дрожало, требуя ласки.
– Нам нельзя...

– Можно, Катя...
– хрипит он ей на ухо и невыносимо медленно проникает в неё.
– И мне уже, охренеть как нужно.

Неспешное проникновение и он уже в ней полностью, так глубоко, как только она может его принять. Замирает на мгновение, но только для того, чтобы покинуть её жаркую глубину и вернуться обратно. Катерина стонет, сжимая столешницу пальцами до побелевших костяшек. Так сладко! До чего же это великолепно, принадлежать ему сейчас. Отдаваться, быть покорной, пока он двигается в ней. Ей много не нужно, всего пара толчков, для того чтобы... Проснуться.

– Чтоб тебя...
– Шепчет Катерина хрипло, сползая с кровати.
– Ну и сон...

Тело ломит, будто и не спала вовсе. И с чего бы это? Не мог же Ивар наслать этот сон. Или мог? Нет-нет, он так не сделал бы. Не с ней. Наверное...

Не став углубляться в подобные размышления, Катя побрела в душ. Кожа горела в тех местах, где во сне ее касался демон и его твёрдую плоть, хоть и фантомно, но всё ещё ощущала в себе. Холодный душ помог лишь отчасти. Полностью избавиться от мыслей Ловцу так и не удалось. Стряхнуть с себя приятный морок, навеянный сном, Катерине оказалось не под силу. Пришлось призвать всю свою волю, собраться и надеть маску безразличия. Нельзя допустить чтобы демон распознал её истинные к нему чувства и воспринял их как руководство к действию.

Она уже одевалась, когда поймала мысленный призыв наставника. Странник велел срочно явиться к нему и заставлять его ждать Катерина не привыкла.

Алтариан приветственно кивнул когда она вошла. А потом, едва заметно, поморщился. Или Катерине это показалось?

– Ты, когда последний раз с мужчиной была?

Ан, нет, не показалось. Катерина начала прикидывать в уме дату последней близости. Выходит, что после ментального секса с Н'Гунном к ней никто не прикасался.

– Можешь не отвечать.
– Странник

указал ей на место за столом, рядом с собой.
– У тебя нарушен гормональный баланс в организме. Полагаю, читать лекцию о том, насколько опасно воздержание для вашего вида не стоит.

– Не стоит.
– Катерина всегда прислушивалась к наставнику и сейчас спорить не стала.
– Я исправлю всё в ближайшее время.

– Не нужно так смущаться.
– Алтариан придвинулся ближе к ней.
– Это физиология. Ничего зазорного ты не сделаешь, только дашь своему организму то, что ему нужно. Сама Жизнь распорядилась, чтобы люди совокуплялись и потому этот процесс настолько приятен для вас.

Катерина покраснела. Стараясь унять неловкость и чувствуя, что наставник в хорошем расположении духа, она решилась на вопрос:

– А как размножаются Странники?

Алтариан опешил. Такого от Катерины он не ожидал, но все же ответил:

– Делением.

– Как это?
– Она заёрзала на стуле.

– Иритий и я некогда были единым организмом.
– Терпеливо пояснил он.
– Когда пришло время, сознание начало делиться на две части. А после и тело. Потому мы с ним считаемся братьями, в понимании твоего вида.

– То есть...
– Катерина обдумывала следующий вопрос.
– Ваш вид не испытывает потребности в..?

– Сексе?
– Дополнил её Алтариан, почувствовав ее стеснение.
– Нет. Так как мы размножаемся делением, то у нас нет разграничения особей на части, с потребностью в соединении, для производства следующих поколений, как две разнополые особи у людей или три, четыре и так далее, у некоторых других видов.

– Так вы, как Гончие? Не имеете пола?

– Нет. Не так. Гончие не имеют пола, только в нужный момент его обретают для того, чтобы зародилась жизнь, потому что имеют детей. Странники же в подобном не нуждаются. Совсем. Придёт время, когда я, как Алтариан, которого ты знаешь, перестану существовать, а моё сознание и тело поделится пополам, формируя двух молодых Странников.

– А как же... А почему тогда...

– Почему некоторые из моего вида вступают в сексуальную связь с представителями твоего?
– Алтариан был непривычно разговорчив, чем удивлял Катерину.
– По той же причине, по которой ты гладишь кошку. Она мурчит и тебе это приятно. А ты сейчас, как кошка, просящая кота. Я могу тебя приласкать, мне очень этого хочется, а тебе бы понравилось. Мы оба могли бы испытать от этого удовольствие. Вот только это не совсем то, что тебе нужно.

– И что же мне нужно?
– Катерина не сдержала язвительность, но Странник этого не заметил.

– Мужчина. Сильный самец. Выбери самого лучшего и совокупись с ним. Катя, - Алтариан театрально закатил глаза, а Катерина улыбнулась, припоминая, что этот жест он позаимствовал у неё.
– Мы уже обсуждали это и не раз. Почему снова?

Ловец не могла ему объяснить, но это и не требовалось.

– Ах, да.
– Наставник кивнул.
– Ивар и Н'Гунн.
– Самцы, от которых я советовал тебе держаться подальше, но по иронии именно их ты считаешь наиболее подходящими.