Не молчи на меня

Евтушенко Мария

– Это явно не про меня.
– Мая покачала головой.

А Север в одно мгновение оказался рядом, нарушая ее личные границы.

– Поверхностное суждение.
– Прошептал ей на ухо.
– Взять хотя бы меня. Взявшись за твоё обучение, я нарушу закон своих правителей. Но я же здесь, с тобой.

От его близости и проникновенного шёпота у Маи закружилась голова.

– И делаешь это, чтобы добраться до моей вагины?
– Ей невыносимо хотелось язвить, но не получалось. Демон был слишком близко.
– Но ты и так можешь получить всё без труда и каких-то жертв...

Она решилась поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Демон ухмылялся. Ему нравилось дразнить её. Ему нравилось видеть, как её взгляд

плывёт от одного только упоминания о возможном сексе. Но привёл он её сюда не для этого. Отступил назад, давая ей возможность вздохнуть.

– В тебе есть магия.
– Сказал Север так, будто её возбуждение на него совсем не влияло.
– Попробуй ощутить её. Это, как с силой Ловца, стоит просто заглянуть внутрь себя.

Мая кивнула. Она уже проходила такое при обучении. Теперь ей казалось, что трудностей не возникнет. Иллити закрыла глаза и сосредоточилась. Заглянула в глубину сознания. Ещё глубже и ещё. И увидела мерцающее озеро. Словно солнечные блики отражались на его поверхности миллионами отблесков. Кристально чистая водная, гладь магической энергии. В него хотелось нырнуть с головой. Плескаться в нём и пить его воды. И оно казалось сладким на вкус.

Но стоило девушке потянуться к нему, как голову пронзила боль. Острая. Такая, как если бы ей в ухо воткнули металлическую спицу и достали из другого уха. Мая вскрикнула, схватилась за голову и рухнула на пол. Темнота заволокла сознание. Это было почти так же больно, как и укусы Севера. Демон опустился перед ней на колени и потянул её мучение на себя. Мая с облегчением выдохнула. Она посмотрела на него с благодарностью. Знала, что он облегчил её боль.

– Это не будет легко.
– Сказал Псарь, пальцами собирая слезы с её лица.
– Но поверь - оно того стоит. Нужно только захотеть. Ты хочешь?

Мая не могла говорить, только кивнула.

– Есть только одно правило - ты абсолютно послушна. Я говорю тебе прыгать на одной ноге, и ты прыгаешь. Я говорю кукарекать, а ты спрашиваешь, как громко и сколько раз. Это понятно?

– Да.
– Одними губами ответила иллити.

– Не слышу.
– Север прищурился.

– Да!
– Выдохнула она.

– Тогда вставай.

Страница 44

Ивар толкнул дверь комнаты Артура, и та со стуком врезалась в стену. Раньше демон никогда не позволял себе так врываться к другу, и Артур сразу понял его дурное настроение. Он отложил книгу в сторону. Поднялся и закрыл дверь, пока Ивар мерял небольшое помещение размашистыми шагами.

Не стоит задавать вопросы. Друг всё сам расскажет, если посчитает нужным. А если нет, то молчаливое присутствие - помощь ничуть не хуже, ведь оно даёт понять, что чтобы ни случилось - в своей беде ты не один.

Немного успокоившись, демон присел на стул рядом с кроватью Артура. Вздохнул.

– Дружить она хочет.
– Процедил сквозь зубы Ивар.

Артур присел напротив него. Он сразу понял о ком идёт речь. Не многие способны вывести из равновесия демона Хаоса. А с Иваром подобный трюк не может провернуть никто. Кроме одной юной особы. Катерина - причина метаний Ивара и всех его бед. Почти всех. С того самого момента, как она появилась в их штабе, ещё неумелым стажёром, Артур заметил вспышку в ауре своего друга. Ивар хоть и был старше на целые эпохи, но вдруг замкнулся в себе, как подросток, не понимая, что происходит. Артур же усёк сразу. Он знал, что демон многое умалчивает о себе и не хотел знать, что именно. Но тот трепет, который Ивар испытывал к девушке, настолько распирал демона, что игнорировать было просто невозможно. Тогда Артур принял решение приблизить Катерину к ним, научить всему, уберечь по возможности. А в процессе и сам к ней привязался. Всегда мечтал иметь младшую сестру, и Мироздание ему её подарило.

Катерина

не знала, почему Артур её опекал в самом начале. Она не представляла, как они с Иваром волновались, когда она отправлялась на задания. Как Ивар не отходил от её постели, когда она вернулась, отравленная хищным растением в одном из миров. И отказывалась замечать, как Ивар горит рядом с ней, как едва сдерживается, чтобы не спугнуть её своей страстью. Так бы и продолжалось, если бы они все вместе не отправились в ту реальность, где воплотился Рок. Близость могущественного и страшного существа, огромная вероятность смерти и присутствие Н'Гунна, тоже неравнодушного к Катерине, подтолкнули Ивара к признанию своих чувств. А Катю - к их принятию. Она не оттолкнула его тогда. И даже сама пошла за ним на кухню, зная, что её там ждёт. Только колоссальная выдержка демона удержала этих двоих от капитуляции, перед таким безумным, взаимным притяжением.

Но, после, Катя решила сделать шаг назад. И с Иваром, и с Н'Гунном. Ей было комфортно, и она в своём эгоистичном нежелании что-либо менять, решила делать вид, что ничего и не было. Н'Гунну проще, он далеко. А Ивара рвёт на части. А теперь, после того, как он дорвался до сладкого, попробовал её, Катя хочет дружить.

– Сказала мне, что наша близость была общей ошибкой, которую мы должны друг другу простить.
– Ивар стиснул челюсти, от чего его лицо приобрело устрашающий вид.

– Ты поступишь как всегда? Сделаешь как она просит?
– Спросил Артур.

– Ещё чего!
– Глаза Ивара вспыхнули родной стихией, а на губах заиграл звериный оскал.
– Я сказал, что не хочу с ней дружбы. Теперь уже ничего не сдерживает меня.

Эпилог

За окном гулял летний ветер, шатая ветви деревьев, шумя их листвой. Птицы пели свои песни, не то перебивая друг друга, не то поддакивая. Насекомые копошились в траве, спеша по своим насекомьим делам. Где-то на деревьях лесные лягушки, словно богам своим молились, выпрашивая дождь. Ведьма хлопотала в кухне, гремела посудой так, что её должно быть в селе слышали. И всё это складывалось в нескончаемую музыку жизни, к которой он уже давно не был причастен. Что не мешало ему любить эту жизнь, хоть часто хотелось тишины. Что не мешало ему любить ведьму, давно, тайно, без ответа. Это чувство - единственное, что он испытывал, ни что иное, как насмешка Кощея.

Когда-то давно, при встрече, Стэй выбрал путь Смерти, несмотря на то, что оставлял при этом молодую жену и троих детей. Сказал тогда божеству, что ни одна женщина не стоит вечной славы. Кощей услышал его. И промолчал в ответ. Но наказал жестоко. Потому, что нет муки болезненней, чем пылать нежностью к той, к которой не дотянуться. Она не знает ничего. И не узнает никогда. Потому, как судьбой обещана другому. Проклятье Кощея - быть отверженным любовью, ради жизни. И сказкам суждено повторятся в истории, вновь и вновь. У каждой Василисы Прекрасной, должен быть Кощей, против неё колдующий, Змей-Горыныч, её похищающий и Иван-Царевич, идущий за ней за Тридевять земель, на край света. Или Иван-Дурак, тут Стэй хохотнул.

– Проснулся.
– Сказала она, входя в комнату.

Опустила рядом с ним тарелку, на которой лежали человеческие мозги.

– Охотников распотрошила?
– Усмехнулся Стэй, приподнимаясь на кровати.

– Их есть нельзя, они одурманили себя наркотиками.
– Улыбнулась ему той самой улыбкой, от которой у него замерло бы сердце, если бы оно билось.
– Но если ты хочешь бегать по лесу голышом в поисках невиданных зверей, то я попрошу чертей разрыть их трупы.

– Если ты хочешь увидеть меня голым в лесу, то просто скажи.
– Парировал он добродушно. Их шуточные перепалки всегда ему нравились.
– Я с радостью исполню твою эротическую фантазию.