Не мой инквизитор. Последняя ведьма
Шрифт:
— Мама сшила ее незадолго до смерти, сказала, что кукла будет оберегом для Дани, — она указала на хнычущую малышку. — Но ей нельзя с таким играть, это негигиенично.
Я не стала уточнять, что Дани уже пять минут сосет большой палец, материнское плечо и кофту. Тоже не самые чистые и гигиеничные. Тем более куклу можно было и не давать младенцу, а поставить рядом. Но теперь уже ничего не изменить, судя по всему, Кристобель обиделась на продажу и решила сменить хозяев. Как и другие артефакты: мы столько бродили
— А гримуар? — спросила я о более важной вещи. — У нее была книга с записями? Блокнот? Что-то еще? Вы же не стали бы такое продавать?
Она помолчала и опустила взгляд, так, что захотелось наорать на нее и стукнуть. Что же такого сделала старая, несчастная ведьма, что после ее кончины дочь поспешила избавиться буквально от всего? Неужели она не попыталась заглянуть внутрь? Ведь там бы она сразу увидела записи совсем не о консервном заводе. После такого прямая дорога в инквизицию или ближайший ковен.
— Мы приличная семья, — пробормотала она, — ходим в церковь…
— Это крайне опасные вещи, — Гаспар говорил ровно и холодно, но так, что пробирало до самых костей. — С таким же успехом вы могли устроить распродажу чумных одеял и прикрываться важностью своей репутации и гигиеной.
Женщина побледнела и начал оправдываться, я же тихо вышла на улицу и побрела к машине. Как бы я ни относилась к ведьмам, ее я не могла понять и оправдать. Единственное, что в моих силах — найти артефакты своей мертвой коллеги.
Глава 11
Через какое-то время мы снова сидели в машине и ехали обратно к Черному Ручью. Гас долго созванивался со своим начальством и рассказывал им об этом случае. Инквизиция всполошилась, обещала нагрянуть в городок и перетрясти здесь все, но это случится не раньше завтрашнего дня. Надеюсь, этой женщине хватит ума не сбежать и дождаться служителей магического закона.
— Как думаешь, может стоило вернуть ей Кристобель? — спросил Гас между делом.
— Это так не работает. Она продала артефакт и честно получила за него плату, больше он не принадлежит той семье. А если бы и да, то ты бы потерял куклу в их доме, машина бы сломалась, поднялся бы ураган, не выпустивший нас из Стылых Стен. Ведьмы, даже мертвые, не теряют свои вещи.
— Но почему кукла выбрала хозяином меня, а не тебя? Это было бы логичнее.
— Значит, тебе она нужнее. Или ты доставишь ее к кому-то, кому нужнее. Я и без артефактов могу разнести городок вроде нашего Ручья или этих Стен.
Он хмыкнул, выражая недоверие, но я только пожала плечами. Думает, что хвастаюсь? Да пожалуйста. Еще не хватало спорить о колдовстве с начинающим инквизитором-музыкантом. Виолончель, надо же!
— Ну что, проверим ритуал? — я вытащила из кармана куртки листок с распечаткой и развернула его. Почитаешь, так полный бред: какая-то песня, хождения по кругу, танец, но из всего, что мы видели у Дженни, это больше всего походило на настоящее колдовство.
— Знаешь, мне все равно не по себе. Давай оставим это инквизиции.
— Если боишься, могу и сама.
— Нет уж. Хочу своими глазами увидеть, какая из тебя ведьма.
Я хмыкнула и снова уставилась на лист. Буквы прыгали перед глазами, но и от беглого взгляда на них по спине бежал холодок, а пальцы покалывало. Я не смогла бы объяснить это нормально, просто чувствовала — это настоящая магия, пусть и неправильная. Обычно от заклинания ты словно бы впадаешь в транс, здесь же просто потряхивало и тошнило.
Айлиша не смогла бы сама такое сочинить, значит, нашла где-то куски и бестолково их соединила. Вряд ли она всерьез собиралась кому-то навредить, или думала о том, что ее заклинание опробуют в деле. Одно я знаю точно — в Айлише, несмотря на все ее курсы, нет ни капли магии. Было бы иначе — она бы первая и пострадала от своего обряда. Даже у меня окончательно занемели пальцы и начала кружиться голова.
На минуту прикрыла глаза, чтобы ничего не мельтешило и почти сразу почувствовала, как машина Гаса плавно сворачивает к обочине.
— Тебе плохо? — тут же спросил он. — У меня есть вода и печенье.
— Зря не молоко, — выдавила я и все же открыла глаза. — Самое то для джентльменского набора хорошего мальчика.
— А вдруг я плохой? — он так потешно приподнял одну бровь, что захотелось щелкнуть его по носу. Плохой, как же. До самого побережья не найдешь большей милахи, чем этот виолончелист.
— Не смеши, — ответила я. — А если кто так скажет — не верь, это простая лесть.
— Мы же с тобой несколько дней знакомы.
Он говорил это в шутку, но где-то внутри меня росло желание сказать: только не разочаровывай меня. Вокруг столько людей с гнилью внутри, давай хотя бы ты окажешься милым и добрым парнем, самый большой недостаток которого — работа в инквизиции.
У нас ничего не выйдет. Инквизитор и ведьма — слишком пошло и глупо, это парочка из дешевых любовных романов, а не реальной жизни. Но одна мысль, что где-то есть парни вроде Гаса будет греть и поддерживать меня.
— Куда отправимся? — спросил он.
— Туда же, где нашли Дженни. Если проверять, то все до конца.
Пока добирались к Черному Ручью погода окончательно испортилась. С неба хлестал дождь, а ветер почти сносил машину с дороги. Настоящий ураган, пусть и не такой разрушительный, как случалось ближе к побережью.
Мег почти не реагировала на погоду, просто держала перед собой листок и беззвучно шевелила губами.
— Уже колдуешь? — осторожно спросил Гас.