Не мой, не твоя
Шрифт:
Я покачала головой, не находя слов. Он же смотрел на меня с выражением чуть ли не смертельной скуки.
— Все сказала? Ты слишком высокого о себе мнения, если всерьез считаешь, что из-за тебя я стал бы кого-то увольнять. Или, наоборот, не увольнять. Ну кто ты такая? Так… — он небрежно скривился. — Даже если ты мне когда-то нравилась, ну ты же, надеюсь, не совсем дура считать, что я до сих пор что-то там к тебе испытываю.
Я стояла и хлопала глазами, действительно чувствуя себя совсем дурой. А он продолжал:
— Ну и ты же не думаешь,
Каждое его слово обжигало как пощечина. Хотелось просто провалиться сквозь землю. Мало ему было сунуть мне деньги, так он ещё добавил: «с тобой можно и без всего этого…». Решил окончательно втоптать в грязь.
— Поняла?
— Постараюсь запомнить, Тимур Сергеевич, — каким-то блеклым голосом ответила я.
— Так что ты хотела? — чуть мягче спросил он. Но мне после его отповеди хотелось одного: немедленно уйти, не видеть его, не слышать… никогда.
— Хотела попросить, чтобы вы меня не увольняли, хотя бы ближайшее время. Мне для суда нужно официальное трудоустройство.
— Я и не собирался, — взметнул он брови удивленно.
— Спасибо, — глухо произнесла я и вышла из его кабинета, чувствуя себя совсем больной.
А когда я вернулась с работы домой, меня ждало новое потрясение.
Позвонила квартирная хозяйка, с которой мы два месяца назад заключили договор на аренду на целый год с поквартальной оплатой. Она долго путалась в объяснениях, рассказывала про каких-то нежданно-негаданно возникших родственников из Хабаровска, которым негде жить.
— В общем, Мариночка, вам нужно съехать. Извините, простите, ради бога. Деньги я вам, разумеется, за месяц верну. И неустойку тоже.
— Но я не могу! — запаниковала я. — И вообще, как так? Мы же на год твердо договорились.
— Понимаю, всё понимаю, мне так неудобно перед вами, — лепетала хозяйка. — Сама не ожидала, что сестра с мужем и детьми нагрянет. Прямо как снег на голову! И что им в своем Воронеже не сиделось! Зима на носу…
— Вы же сказали, они из Хабаровска.
— Ну да… они там жили раньше, в Хабаровске, — после некоторой заминки неуверенно продолжила она. — А потом в Воронеж переехали, а я по привычке… Мариночка, я понимаю, что должна была вас по договору предупредить за месяц, но это форс-мажор. У нас ведь есть пункт такой… И как там сказано, я за это готова выплатить вам неустойку.
— Я не могу сейчас съехать. Понимаете? Никак не могу! Давайте хотя бы через неделю?
— Не
Рука с телефоном бессильно опустилась и повисла плетью. Да что же это такое? Ведь дело не в том, что мне некуда было пойти. Снять новую квартиру несложно. Только вот акт о жилищных условиях, который надо будет предоставить в суд через три дня, был составлен на эту.
Хозяйка еще причитала, рассыпалась в извинениях — я больше не вслушивалась, лихорадочно соображая, что делать. Отказаться наотрез съезжать? Есть же договор. Но и пункт о форс-мажоре тоже есть… А если она вызовет полицию? Силой выселит? Свекор ведь не замедлит сообщить о скандале в суде, ещё и в красках всё распишет. И что тогда? Завтра же снять новую квартиру? Но когда ещё эта комиссия соизволит явиться? Может, заплатить там кому-нибудь, чтобы быстрее, без проволочек? В жизни никогда этого не делала, но если без этого никак, то что ещё остаётся?
И почему-то я нисколько не сомневалась, что и здесь был замешан свекор. Он как спрут — везде свои ядовитые щупальца запустил. Обложил со всех сторон. И впрямь до полного «счастья» осталось ему сделать только одно: заявиться к Тимуру…
Глава 14
Тимур
Вот как так возможно, чтобы один и тот же человек вызывал одновременно и злость, и раздражение, да чуть ли не отвращение, и при этом неустанную тревогу?
Я ловил себя на том, что каждую минуту думал о Марине и боялся за неё. Боялся ещё больше, чем прежде. И ничем не мог этого объяснить. Просто чувствовал, что с ней творится какая-то хрень и бесился оттого, что она отнекивалась, ничего не говорила. Тупое упрямство.
Я, конечно, позвонил отцовскому безопаснику, попросил его разузнать, что там у неё за дела, но сам же вспомнил, что отправил его в командировку, а это значит придется ждать еще несколько дней.
Ну а Марина — нет, чтобы толком все рассказать — как назло, подкинула: не увольняйте Казаринова, он такой хороший. У меня ещё после слов кадровика засели сомнения насчет этого хорошего. Я хоть и убеждал себя, что плевать, какие у них там отношения были или есть — она же мне никто. Но не убедил. Она никто, это да, но все равно не плевать.
Марина ему не родственница, это точно. И явно не просто знакомая. За обычного знакомого она не стала бы просить после нашей незабываемой пятницы. Значит, он для нее кто-то особенный…
Противно было об этом думать, и хотелось только одного — уволить к чертям неведомого мне Казаринова, а то и прибить.
И прекрасно же понимал, как это глупо, но настолько меня зацепило, что я даже в «босс-кадровик» сунулся — посмотреть, что он из себя представляет. Обычный сорокалетний мужик. Хотя… мне показалось, что я где-то его видел.