(Не) мой профессор
Шрифт:
Гриша только шумно вздохнул, глядя на меня с какой-то враждебной обречённостью. На миг отвернулся, быстро осмотрел окрестности, снова впился в меня своим липким жутковатым взглядом... Молча шагнул вперёд, наступая прямо в жидкое месиво лужи своими стоптанными рабочими ботинками...
– Н-не подходи!
– закричала, выставляя вперёд сумку как защитный барьер и отшатываясь назад.
– Не подходи ко мне! Не трогай м-мен...
– каблук утонул в грязи, и я, нелепо взмахнув руками, шлёпнулась на задницу...
– ...меня...
Ледяная вода вышибла воздух из лёгких. Спину царапнула боль - я налетела
Разревелась в голос. Закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть неторопливо приближающегося соседа, смотрящего на меня с какой-то ироничной жалостью. Господи, ну за что?! ТАК стыдно мне не было ни разу в жизни, никогда ни перед одним человеком... Но это ему, Грише, должно быть стыдно! Откуда, мать его, этот презрительный взгляд в мою сторону?! Он же никогда не отказывал мне в починке машины, я думала, потому что я для него возвышенная леди, и он понимает свою никчемность в сравнении со мной... Мне даже нравилось просить его о помощи - в конце концов, кто я и кто он? Это не он мне помогает, а я даю ему шанс быть полезным! А теперь...
Теперь я не хочу его видеть... И не хочу, чтобы он смотрел на меня...
– Да не ори ты, - Гриша больно схватил меня за запястье, отдирая ладонь от лица. Беспардонно рванул вверх, заставляя меня отлепиться от вздыбленной дорожной каши и встать на ноги.
– И так голова разболелась...
– Могу таблетку дать...
– пропищала плаксивым голосом, снова загораясь хлипкой надеждой.
– Только отпусти меня, Гриш... Пожалуйста...
– я жалобно шмыгнула носом, чувствуя, как ещё немного, и моя мокрая грязная рука наконец выскользнет из его длинных узловатых пальцев, намертво пропитавшихся какой-то чёрной соляркой или отработкой.
– Мне очень надо домой. Очень...
– Да отпущу конечно, - Гриша, словно прочитав мои мысли, только сильнее сжал ладонь, не оставляя возможности даже мечтать о свободе.
– Сейчас аккумулятор на зарядку поставлю и вместе пойдем, - он рывком отобрал у меня пальто, которое держать одной рукой у меня совсем не получалось, закинул его себе на плечо. Решительно потащил меня к открытой воротине...
– Ну может задержимся ненадолго...
– он оглянулся на меня, усмехнулся так, что от затылка по позвоночнику прошла крупная дрожь.
– Грязная ты, конечно...
– он устало вздохнул, подталкивая меня внутрь гаража.
– Но ничего, рот прополоскаешь...
В смысле... рот прополоскаю?
С тем, что я грязная, я в принципе согласна - всё-таки в луже валялась, но причём тут...
Неожиданно залилась краской. Горло перехватило от обиды за Эдика почему-то...
– Проходи, не стесняйся - Гриша наконец отпустил мою руку. Бросил уже совсем замызганное пальто на кучу какого-то хлама в углу, закрыл ворота.
– Вон ветошь чистую возьми, вытрись хоть...
– он склонился над открытым капотом, уперся ладонями в кузов, отсоединил какой-то провод...
Наблюдала за ним, пытаясь унять панику. Знала, что любое неосторожное слово или действие способно разозлить и вывести его из себя - всё это его спокойствие слишком напускное, только чтобы не спугнуть меня раньше времени...
– Гриш...
– я не двинулась с места, с отвращением вдыхая запах застарелого бензина и пыли,
– Гриш, давай я... к тебе вечером в гости спущусь, хочешь?
– конечно, он не поведётся на эту откровенную ложь, но вдруг...
– Я как раз... эээ... помоюсь, ты... тоже...
– я запнулась, с трудом сглотнула слюну, вспоминая вкус хозяйственного мыла на языке.
– А сейчас... Отпусти меня, а...
Он покосился на меня так, словно я ляпнула несусветную глупость. Усмехнулся, покачал головой...
– Лучше помолчи, - он сосредоточенно потёр переносицу, словно раздумывая над чем-то.
Громко всхлипнула, теряя самообладание. Прижала ладонь ко рту, с трудом сдерживая подступающие к горлу рыдания. Боже мой, знал бы Эдик, в каком я сейчас дурацком положении...
– Полчи, я сказал!
– Гриша неожиданно рявкнул на мой скулёж, резко поднимая голову.
Заткнулась на вдохе. Закусила трясущиеся губы, глядя в его пылающие раздраженной ненавистью глаза. Поколебалась пару секунд... Схватила огромный почерневший от старости разводной ключ с пола, выставила вперёд...
– Выпусти, Гриш... По-хорошему прошу...
Видела, как он лениво вскидывает бровь, недоверчиво щурится, как поджимает губы в тонкую линию, медленно отталкиваясь ладонями от кузова и выпрямляясь в полный рост...
– Штучку положи, - его тон приобрёл какие-то незнакомые до этого момента интонации.
Почему-то стало ещё страшнее, чем без этого дурацкого тяжёлого инструмента в руках...
На секунду отвела глаза от Гриши, мечась взглядом по полу, полкам и кучам хлама в поисках более устрашающего оружия. Сделала шаг назад...
Из-под пятки со звоном покатилась пустая бутылка. Через секунду она наткнулась на какое-то препятствие, с глухим треском раскололась на бетонном полу...
Метнула испуганный взгляд в Гришу. Успела только охнуть и пригнуть голову, прежде чем он парой стремительных шагов преодолел расстояние между нами и выхватил из моей руки ключ... Тут же осела на кучу тряпья, схватившись за левую половину лица, оглушённая хлёсткой пощёчиной, болью растёкшейся по щеке...
Больше не сопротивлялась ничему - ни тому, как он впивается пальцами в мои плечи, ни тому, как несколько секунд смотрит в моё лицо темнеющим ожесточившимся взглядом, ни тому, как тяжело дыша мнёт мои волосы...
Тихо поскуливала, пока он стягивал с меня одежду - не расстёгивал пуговицы, как Эдик, а нервно теребил их, некоторые отрывая с корнем, как сдирал с плеч некогда парадную блузку как ненужную тряпку, как оттягивал лифчик, больно сдавливая грудь, как стаскивал до колен юбку вместе с трусами...
Меня больше не тошнило от его спёртого запаха, не вызывала отвращения засаленная одежда, не отталкивали мозолистые грубые руки. Мне просто было всё равно. Мне хотелось домой... В тепло родных стен, на свою кухню, к аромату свежего кофе, к болтовне с Лерой, к горячему душу и тёплому халату... Просто пусть он выпустит меня отсюда живой. Остальное - мелочи. Только... Как он сам живёт в этом аду?! Неужели ему нравится... быть таким? Неужели он не понимает, насколько он отвратителен? У него, наверное, и бабы-то сто лет не было... А тут я... Господи...