(Не) моя навсегда

Лисина Ольга

— Да, знаю, — заставила себя ответить, хотя разговаривать совсем не хотелось, — но все равно переживаю.

— Близкий друг? — проницательно посмотрел на меня Юра.

— Да нет… Мы много лет не виделись и не общались. Но все равно… — я не знала, что еще добавить.

— Я понимаю. Но ты бы не сидела здесь, сама же знаешь, что бесполезно. Предлагаю тебе идти домой, а когда операция закончится, я тебе позвоню и все расскажу.

— Спасибо, Юра, но все-таки подожду.

— Ну как знаешь… — пожал

плечами. — Я пойду работать. Если что — звони!

Мы попрощались. Юра ушел дальше по коридору, а я так и осталась под дверью в тревожном ожидании.

Три часа длилась операция. А я уже не могла усидеть на стуле. Меряла шагами коридор. В голове билась мысль, что Андрей может умереть.

Вспомнились старые обиды. Мы оба были молоды и глупы. Еще почти дети. Если бы у меня тогда хватило зрелости, чтобы не поддаваться гордости, то всего этого можно было бы избежать. У Влада был бы отец. А теперь он может так никогда с ним и не познакомиться.

Хотя не факт. Ведь Андрей не захотел тогда даже поговорить. С чего я взяла, что он захотел бы иметь какое-то отношение к ребенку? Скорее всего настаивал бы на аборте. Хорошо, что не сказала ему тогда. Нужно ли говорить сейчас? Я не знала.

Но одно я поняла совершенно точно. Андрея я так и не забыла. Как любила тогда, так люблю до сих пор. Мои чувства сейчас не просто дружеское участие. Вот только он скорее всего и думать обо мне забыл за все эти годы. Неважно. Главное, что я могу сделать для него сейчас. Я могла и хотела ему помочь. Обида не забылась. Но это не имеет значения.

Поставлю его на ноги и отпущу. Все вернется на круги своя. Лишь бы только выжил.

Страх сковывал душу, расползался под кожей. Скорее бы услышать хоть какие-нибудь новости…

Дверь операционной распахнулась. Вышел Александр Дмитриевич. Я подлетела к нему с немым вопросом в глазах. Он внимательно посмотрел на меня.

— Знакомый что ли?

— Да, друг детства. — подтвердила я.

— Ясно. — хирург потер усталое лицо рукой. — Жить будет. Возможно даже долго и счастливо, если прекратит лезть под пули.

От облегчения ноги ослабели. Я тяжело прислонилась к стене. Наконец-то смогла вздохнуть полной грудью.

— Спасибо, — сердечно поблагодарила коллегу. Он лишь отмахнулся.

— Лечить его дальше будешь? — спросил он. Я кивнула. — Отлично! Тогда он полностью в твоем распоряжении. Сейчас заполню документы и передам тебе. А пациента пока в реанимацию. Кстати, ты же вроде в ночь сегодня была?..

— Да, Бекрутов как раз поступил в конце моей смены. Не могла уехать, не узнав результатов…

Александр Дмитриевич внимательно на меня посмотрел. Не знаю, что он прочитал на моем лице, но покачал головой, по-доброму усмехнулся и оставил меня одну.

Снова открылась дверь операционной. Андрея увозили в реанимацию.

Я успела заглянуть ему в лицо. Бледный, под глазами круги. Тело опутано проводами капельниц и приборов. Пошла следом за ними. Знала, что очнется он не раньше, чем через пару часов. Подожду еще. Главное, что он жив.

В бокс меня пропустили без проблем, все-таки я его лечащий врач. Проследила, чтобы его устроили с максимальным комфортом, насколько это возможно. Приготовила воду и ватку, чтобы смачивать губы, когда проснется. Устроилась рядом на стуле.

Чтобы скрасить ожидание, принялась изучать документы, только что принесенные медсестрой. На изумленный взгляд последней не обратила внимания.

Все мое внимание сосредоточено на мужчине. Поправила простыни в очередной раз. А сама невольно залюбовалась его телом. Высокий, поджарый, с четко очерченными мышцами. Поразительный экземпляр мужчины.

Мысленно перенеслась в ту ночь, когда мы были вместе. Воспоминания о боли давно изгладились из памяти. Но ту бурю неконтролируемых и непонятных мне эмоций помню до сих пор. Интересно, что я чувствовала бы сейчас?

Он был у меня первым и пока единственным. В душе поселился иррациональный страх, что я какая-то неправильная. Вдруг я просто не способна получать удовольствие от близости. Но проверять не хотелось. Поэтому мужского общества я старательно избегала. Юра стал первым, кого я подпустила достаточно близко для поцелуя. Но о большем я думать не хотела.

Перевела взгляд на лицо Андрея. Острые скулы, чувственные губы, на щеках темная поросль. Волосы стрижены коротко. Шрам поперек брови. Интересно как он его получил?

Его веки дрогнули. Следом раздался то ли стон, то ли хрип. Я подалась к нему, положила руку на обнаженное плечо. Сейчас Андрей на сильнейших обезболивающих, но боль может чувствовать хоть и приглушенно. Поглаживала его плечо, пытаясь успокоить. А может мне просто хотелось к нему прикасаться. Что-то тихо ему говорила. Не помню, что именно, неважно. Просто хотела, чтобы не чувствовал боли и страха.

Глаза за закрытыми веками заметались, рот чуть приоткрылся. Приходит в себя. Смочила приготовленную заранее ватку водой и аккуратно провела по сухим губам.

— Пить… — хрипло едва различимо просипел он.

Я поднесла стакан воды. Пальцами направила трубочку к его рту. Ищущие движения губами и наконец он припал к пластику, мимолетно коснувшись моего пальца. Меня словно током прошибло.

Мысленно одернула себя. Он еще не отошел от наркоза, а я плавлюсь от случайного прикосновения.

Внезапно он распахнул глаза, слепо оглядываясь, как будто не мог сфокусировать зрение. Я снова погладила его по плечу.

— Тише… Тебе нужно отдыхать, — мягко и тихо проговорила я, склоняясь к нему.