(не) моя навсегда

Лисина Ольга

Набрала номер. Он ответил через пару гудков.

— Андрей…

— Софи? – удивился он.

— Да, я хотела поговорить…

— Забудь мой номер и никогда больше не звони!

Я выронила из ослабевших пальцев замолкнувший телефон. Все кончено… Я его потеряла, не успев обрести.

Беспомощные слезы брызнули из глаз. Рыдания душили. Рваные всхлипы рвались из горла. Тяжело опустилась на мокрый песок, уронила лицо в ладони. Сдерживаться сил не было.

Я рыдала в голос, выла от боли, сгорала в чистой агонии. Оплакивала разбитое

сердце, потерю любимого человека. Без него жить не хотелось…

Когда слезы иссякли, наступило онемение. Как будто все чувства погасли. Остался только пепел. Мир стал серым и безжизненным. Я вроде еще жива, но внутри все умерло. Ни надежды, ни любви, ни радости.

Следующие несколько дней не сохранились в моей памяти. Большую часть времени я лежала и смотрела в одну точку. Мама постоянно была рядом, пыталась выяснить, что произошло.

Один раз, когда я спустилась на кухню за водой, случайно услышала разговор мамы и тети Алисы.

— От Андрея что-то слышно? – обеспокоенно спрашивала мама.

— Нет, от отказывается говорить по Софью. Просто бросает трубку. Тут к гадалке не ходи, между ними что-то произошло…

— Алиса, извини меня, конечно… Но я боюсь, что Андрей мог обидеть Софью. Как девушку…

— Я тоже думала об этом… - убитым голосом отозвалась тетя Алиса. – Но не хочу в это верить… Но на Софью смотреть страшно. В голову сами лезут ужасные мысли.

Я не стала дальше скрывать свое присутствие. Зашла на кухню и сухо сообщила женщинам, что Андрей мне ничего плохого не сделал, а остальное их не касается.

Поднялась в комнату и снова разревелась. От бессилия. Из-за моих страданий о потерянной любви, Андрея родная мать готова записать в насильники. Надо взять себя в руки и продолжать жить ради родных и их спокойствия, но сил нет. Хотелось и дальше лежать в комнате и ни с кем не разговаривать.

Я заставила себя встать с кровати и заняться обычными делами. Но это не умерило беспокойство мамы. Папа тоже злился. Он готов был убить Андрея. Дядя Дима в целом был согласен с моим отцом, но все равно встал на сторону сына.

Я как могла защищала Андрея от гнева родственников. Вроде они поверили мне, что ничего ужасного не случилось. Его родители были на стороне сына, я не могла их за это винить. Мои родители поддерживали меня. А в результате между взрослыми отношения стали натянутыми.

Из-за всего этого во мне проснулась злость. Как Андрей мог так поступить. Он просто сбежал, никому ничего не объяснив. Оставил меня разбираться с последствиями его поступка.

Внутренний голос шептал, что он вряд ли знает, как я страдаю, поэтому даже не предполагает, что здесь твориться. Но что ему мешало просто поговорить со мной?! Трус!

Мои чувства метались между черной тоской и сжигающей злостью. Я сама устала от перепадов настроения. Мечтала, чтобы это все уже закончилось. Когда-нибудь ведь должно стать легче.

В таком состоянии я прожила несколько недель. Занималась привычными делами. Даже

пару раз сходила погулять с подругами. Проводила много времени с мамой, которая до сих пор переживала за меня.

Отец предложил всей семьей съездить куда-нибудь, сменить обстановку. Все дружно поддержали идею. Выезжать планировали ранним утром. Я спустилась вниз на запах свежего кофе.

— Доброе утро! – приветствовала я домочадцев.

— Привет, солнышко! – улыбнулась мне мама. – Садись, завтрак почти готов.

Антон как всегда уткнулся в телефон. Папа задумчиво смотрел в окно, потягивая кофе. Мама колдовала у плиты. Через минуту передо мной плюхнулась тарелка с аппетитной яичницей с беконом.

Едва запах достиг моих ноздрей, к горлу подступила желчь. Я зажала рот рукой и со всех ног бросилась в туалет.

Пока я корчилась в спазмах тошноты, под дверью собралось все семейство. Мама стучала и обеспокоенно спрашивала, что случилось. А я сидела возле унитаза и точно понимала, что со мной.

Холодный пот побежал по спине. Рука непроизвольно прижалась к животу. Меня как будто оглушило. Я не слышала ничего вокруг.

Когда первый шок прошел, я заставила себя встать с пола. Умылась, прополоскала рот. Вгляделась в свое отражение. Мысли кружили в беспорядке. Я не знала, что я чувствую. К тому же я могу ошибаться. Хотя в глубине души я знала правду. Нужно будет сходить в аптеку. Но в первую очередь успокоить семью.

Я открыла дверь и практически уткнулась в грудь папе носом. Он сверху вниз буравил меня внимательным взглядом. Видимо, по моему лицу он все понял…

— Я убью его… - тяжело оборонил папа.

Глава 3

Андрей

18 лет

Первым делом утром поменял билет на ближайший рейс. Скупо попрощался с мамой. Она спрашивала, что случилось, но я лишь отмахивался. Не хотел говорить. Никому и никогда. Стыд до сих пор жег шею.

Звонок застал меня, когда я выходил из аэропорта в Москве. Степень моего удивления и шока сложно передать словами, когда узнал в звонившей Софи. Она хотела поговорить, а на меня снова обрушились едва успокоившиеся чувства. На первом плане стыд перед и злость на себя.

Она будет меня обвинять. Я не готов это слушать. Больше, чем я сам себя ругаю, она не сможет. Грубо отшил ее и запретил звонить.

Только положил трубку, как накатило сожаление. Опять обидел ее. Я ее любить и оберегать должен. А получается, что делаю ей только плохо. Я должен навсегда исчезнуть из ее жизни. Так будет лучше для всех.

Номер сохранять не стал, почистил журнал вызовов, чтобы не было соблазна позвонить ей.

Хорошо, что расположение в учебных казармах круглогодичное. Мне было куда пойти. Но усидеть на месте не удалось. Меня потряхивало от эмоций. Так больно мне никогда не было. Даже, когда понял, что мой родной отец полный мудак.