(Не) моя свадьба
Шрифт:
Следующие несколько минут он в красках излагал родственникам свою идею. Чем дольше говорил, тем сильнее убеждался, что план идеален.
– Это то, что нужно, – кивнула Кира.
– Мы поможем тебе, – пообещал брат. – Все тебе помогут.
Глава 50. (Не) моя свадьба
После визита Баграта Милана весь день слонялась по квартире Левона и Киры, не зная, чем себя занять.
Ей хотелось домой, в свою маленькую квартирку.
Скрыться от всех и вся, оплакать потерю. Ужасную и невосполнимую!
Тогда это чувство казалось ей ядовитым, разрушающим ее изнутри. Но после того как Баграт и Милана оказались вместе в его квартире, решили строить отношения, любовь трансформировалась в нечто прекрасное.
И вот это прекрасное теперь безвозвратно ушло из ее жизни.
После визита Баграта Милана жутко злилась на него, но вот злость исчезла, ее место заменило горе.
Страшное чувство потери душило ее, то и дело заставляло глаза влажнеть от непролитых слез.
«Это надо просто пережить», — пыталась она себя успокоить.
И пережить в одиночестве, чтобы никто не видел ее горя.
Однако с возвращением домой вышла накладка.
Баграт купил билеты на самолет с тем расчетом, что они проведут в Москве неделю. Милана хотела поменять дату обратного рейса. Ее зять, Левон, сказал, что уладит вопрос со сменой даты… Но не уладил.
— Извини, Милана, все забронировано.
Тогда она попыталась просто купить новый билет до Анапы, но вскоре обнаружила, что эконом–класс раскуплен. А на бизнес–класс она банально пожалела денег. Не хотелось вышвыривать состояние на одну лишь поездку. У нее ведь нет кошелька, как у Баграта.
Учитывая ее беременность и остальное, у нее скоро будет каждая копеечка на счету.
Поэтому ей предстояло еще несколько дней куковать у сестры.
— Хорошо, что позже уедешь, — успокаивала ее Кира. — Хоть с племянником нанянчусь, с тобой побуду.
Сестра вообще, кажется, осталась довольна тем, что Милана не смогла улететь домой, как хотела.
В обычное время Милана очень обрадовалась бы возможности неделю пожить в московской квартире сестры. Они гуляли бы по городу, развлекались, получили тысячу и одно новое впечатление, наболтались обо всем на свете.
Но теперь ходить куда–то Милане совершенно не хотелось, а собеседник из нее был так себе.
Все, о чем ей хотелось говорить, — это о Баграте. А говорить о нем без слез она не могла, вот и молчала в тряпочку, возилась с племянницей и сыном, поедала вкусняшки, которыми Левон забил холодильник под завязку.
Ближе к вечеру ее начали одолевать нешуточных размеров сомнения.
Не переборщила ли она? Правильно ли сделала, отказав Баграту?
Разум говорил — очень даже правильно.
В самом деле, зачем ей муж, который ее не любит? Она, простите, не племенная кобыла, чтобы быть ценной
А она настроила себе воздушных замков, придумала небывалую любовь.
Наивная дурочка!
Ей, как любой девушке ее возраста, хотелось настоящего, искреннего чувства, да побольше. Раньше она думала, что они с Багратом делят это чувство на двоих. Но после его поступка она кристально ясно поняла, что этот человек вообще не планировал оставаться с ней в долгосрочной перспективе, пока не узнал, что она снова беременна.
Чувство жуткого унижения, какое испытала Милана стоя в гостиной его родителей, до сих пор жило в сердце, красило щеки красным. Стоило ей вспомнить момент, когда Баграт отказался на ней жениться, хотелось провалиться сквозь землю.
Он унизил ее и растоптал то светлое, что жило в душе.
Еще и умудрился догадаться притащить три кольца. Что это, как не взятка? На тебе ювелирку и уже засунь свою обиду в попу? Так, что ли, он размышлял? Хорошего же он о ней мнения.
Милана отдала эти кольца Левону и попросила вернуть, на что он кивнул. Даже спорить не стал, ничего не сказал. Кира тоже молчала по поводу выходки Баграта.
Да, разумом Милана понимала, что сделала правильно, отвергнув предложение Баграта.
А вот сердце ныло, кровоточило, кричало: «Позвони ему! Позвони!»
И никак его было не унять, позвонить ему хотелось страшно.
Только что она скажет? Наверняка лишь разрыдается в трубку, ведь теперь способна лишь на это.
К вечеру Милана все же включила телефон.
Ожидала, что Баграт тут же ей позвонит, но он этого не сделал.
Он даже ни разу ей не написал, чем добил окончательно.
Еще и Кира с Левоном вели себя откровенно странно.
Почти с ней не разговаривали, только на какие–то бытовые темы. При этом выглядели, как два заговорщика.
А под вечер они вдвоем вдруг начали уговаривать ее съездить завтра вечером в гости к родителям Левона.
— Ты останешься в Москве всего на несколько дней, — говорил Левон, нависая над ней, пока она варила кашу для сына. — А они ведь так и не пообщались с Пашкой, очень просили, чтобы ты приехала.
— Мы поедем с тобой, не оставим одну ни на минуту, — вторила мужу Кира, поглаживая Милану по плечу.
— Я не хочу ехать в тот дом, — упрямилась Милана. — Мне это будет очень неприятно…
— Я понимаю твою обиду, — продолжил уговоры Левон. — Но родители и вправду не желали тебе зла, теперь чувствуют себя жутко виноватыми, хотят навести мосты.
Они не отстали от Миланы, пока та не согласилась.
А согласилась она только потому, что на какой–то момент представила себя в роли бабушки и дедушки Пашки. Когда–то наступит момент, и он вырастет, порадует ее внуком или внучкой. О, она, без сомнения, будет хотеть с ними видеться. Если она откажет, это будет жестоко, ведь они — родная кровь.