(Не) моя свадьба
Шрифт:
– Что-то он для восьмимесячного маловат.
Милана посмотрела на Баграта вопросительно, но он никак не прокомментировал свое высказывание.
– У него рост семьдесят два сантиметра, и весит девять килограммов, для мальчика его возраста это норма, – пояснила она.
– Для других-то понятно, – развел руками Баграт, – но он же мой сын.
«Кажется, у кого-то включился режим „Я же бать“», – подметила она про себя.
И тут ей прилетел следующий гениальный вопрос:
– Ты хорошо его кормишь?
При этом Баграт
Милана поперхнулась таким его вопросом. Тщательно сглотнула желание съязвить на тему того, сколько и за чей счет она его кормит.
«Ты пришла сюда не ругаться, а наладить общение!» – повторила она про себя.
Вслух ответила мирно, даже с улыбкой, хоть и натянутой:
– Да, у него хороший аппетит, с полугода перешел на прикорм, кашки лопает, овощи, фрукты. Но в основном молоко, конечно.
И нарвалась на недоуменный взгляд Баграта.
– Что-то какая-то несерьезная еда, – припечатал он ее своим выводом.
Милана подавила новое желание послать его подальше.
Тем же мирным тоном поинтересовалась:
– Баграт, а ты вообще в курсе, чем кормят малышей?
– Эм… – он на секунду замялся. – Ладно, этот вопрос пока оставим.
Только она собралась выдохнуть, как он продолжил:
– А что Павел умеет делать?
– Сидеть, – усмехнулась она.
И аккуратно посадила ребенка рядом с собой, дала в руки любимый силиконовый грызунок в форме банана. Малыш стал с аппетитом его кусать и продолжал поглядывать на взрослых.
– То есть как это только сидеть? – повел бровью Баграт. – Он не говорит, не ходит?
– Баграт, он еще маленький, – вздохнула Милана. – Всему свое время. К тому же он говорит, правда только отдельные звуки, но я уверена, что скоро дождусь первых слов.
Он задумчиво почесал подбородок.
– А ты уверена, что достаточно занимаешься его развитием? – он спросил это с таким видом, будто сам был уверен, что нет.
Тут Милане очень захотелось снять со своей ноги кроссовок и как следует постучать им по голове Баграта. Достаточно ли она занимается с ребенком? Это он на что намекает? Что Милана – паршивая мать? Да она только им и занималась, или работала, чтобы было на что накормить его же. Саркисяну ли ее обвинять? Он вообще с ребенком и получаса не просидел.
Однако она снова каким-то чудом умудрилась подавить в себе раздражение. Вяло улыбнулась и ответила:
– Я делаю ему массаж, мы тренируемся говорить звуки, сказки ему читаю, мы много гуляем. Педиатр говорит, что с развитием у него все нормально.
Баграт кивнул, а потом сказал со значением:
– Я считаю, ребенка не помешает обследовать в частной клинике.
– Если хочешь, можно и обследовать, – нехотя согласилась Милана. – Но в этом нет необходимости.
Она заметила, как Баграт задумчиво на нее посмотрел. Где-то внутри екнуло, сразу сообразила, не к добру.
Так оно и оказалось.
– Милана, я хотел поговорить с тобой
Умом она понимала, что он может поднять эту тему, но морально все равно была к этому не готова.
– Баграт, зачем тебе это нужно? – спросила она напрямик.
– Ну, он же мой сын, – пожал он плечами. – Я хочу знать о нем все. Контролировать, как он живет, развивается, знать, что у него всего достаточно. Он должен носить мою фамилию, ведь он Саркисян по крови. И ты, как его мать, должна это понимать.
– Может быть, мы могли бы начать с простого общения? – предложила Милана. – Пусть бы вы привыкли друг к другу, провели какое-то время вместе.
А там, глядишь, Баграту надоест роль папаши, и он отстанет. Хотя в свете последних событий Милане уже слабо в это верилось.
– Это очень хорошая идея, Милана, – обрадовался Баграт. – Я хочу проводить время с собственным ребенком.
Она кивнула, стала предлагать варианты:
– Ты мог бы с ним иногда гулять, если хочешь. Или приходить к нам, навещать. Если ты и вправду хочешь быть ему настоящим отцом, я не стану препятствовать…
– Это все, конечно, хорошо, – перебил он ее. – Но явно недостаточно. Пусть парень поживет у меня неделю, а лучше две. На лето можно будет отправить его к бабушке, там-то он отъестся от души. По-моему, отличная идея…
– Что? – Милана уставилась на Баграта с открытым ртом. – Как ты это себе представляешь?
– А что такого? – удивился ее реакции Баграт. – Ты тоже сможешь приходить, навещать его, пока он будет гостить у меня, гулять с ним по полчасика. Я же не зверь какой-то, не собираюсь вас разлучать. Но мой сын должен знать своего отца, а для этого мне нужно проводить с ним достаточно времени.
У Миланы от его слов зазвенело в ушах. Так еще, чего доброго, он захочет забрать сына насовсем. Такими-то темпами…
– Баграт, я не хочу, чтобы он у тебя жил ни неделю, ни тем более две, – попыталась она протестовать. – И никакого там лета…
– Тихо, – он поднял руку, перебивая ее. – Поумерь гонор и подумай головой. Совершенно очевидно, что у меня условия лучше твоих. Парню будет у меня хорошо, я многое могу ему предложить. К тому же я ведь не прошу тебя оставить его жить у меня на постоянку. Всего-то неделя-две…
«Ага, поначалу, может, и неделя. А потом?»
– Баграт, это слишком, – попыталась она воззвать к его разуму. – Он еще маленький, ему мама нужна каждый день, а не неделя через неделю…
– Ничего не слишком, – покачал он головой. – Он будущий мужчина, и прекрасно проживет часть времени с отцом. Должен видеть пример…
– Если хочешь подавать ему какой-то пример, проводить с ним время, пожалуйста, я же не против, – простонала Милана. – Но зачем его забирать? И вообще-то, совместная опека подразумевает, что оба родителя договариваются между собой о том, как будет лучше для ребенка. А не когда один начинает диктовать условия другому…