«Не», может быть
Шрифт:
С ревом сирен во двор влетают две пожарные машины. На улице скорая останавливается. Работяги приняли вой сирен за облаву и на чердаке попрятались. «Проводка где горит?» – подбежал облаченный в доспехи пожарный. «В зале», – ужаснулся я. Вот это «сюрприз» с доставкой. Вот это подставили проверяющие, если нам оплатить работу двух расчетов МЧС придется. Следующий пробегающий, с предметом в руках похожим на бомбу уточнил: «Яма за домом?». «За домом, где же еще» – ответил я. Ручейками потекли пожарные шланги.
Со двора заорал «бомбовоз»: «Яма заполнена наполовину. Что делать?» «По условиям учений должен быть взрыв и дым, бросай!» – прикрикнул начальственного вида
Спасаясь от огня и дыма с чердака посыпались квартиранты. Ничего не понимая, они просто пустились огородами наутек. Но в атаку на них, размахивая топорами и копьями – баграми наперевес, мчались воины в доспехах, такие же, как и те, что дом гастарбайтеров подорвали. Это на помощь товарищам-спасателям спешили расчеты с реального места учений. Без вины виноватые гастарбайтеры, ошалевшие от такого гостеприимства, приняли на свой счет жестокость расправы. Перемешивая все наречия мира, буксуя в навозе, метались по огороду. Периодически поскальзываясь и шлепаясь в кучи, разбрызгивая их тонким слоем по всему участку. Никогда еще огород не был так равномерно покрыт слоем удобрений.
Я кинулся к предполагаемому руководителю учений, пытаясь прояснить ошибку. Но тут о себе ревом сирены напомнила машина скорой помощи. Жестикулируя, стуча себя по голове, я пытался перекричать сирену, цитируя Сергея Лаврова: «Дебилы, ля. На соседней улице ваши учения должны быть!». «Этот на голову показывает. У нас по плану учений один с ранениями в голову, значит он!!!» – указывая на меня, догадался участник в белом халате. Тут же на меня набросились трое спасателей, и начали выкручивать руки, пытаясь уложить на носилки. Размахивая остатками бороды в борьбу вступил Лёва Бреховец, и немедленно получил огнетушителем по башке. Башка вошла в диссонанс с огнетушителем и они загудели как два колокола на колокольне. На получившего по башке огнетушителем Лёву будто благодать сошла. Он прозрел. И принял решение немедленно открыть свою строительную фирму. А мою борьбу со смирительной рубашкой оценил руководитель учений. «Смотри ты, как реально сопротивляется этот подставной. Поощрите его лишним стаканом после учений», – дал он указания подчиненным. Я тоже оценил его руководство процессом учений трехэтажным матом. Но этого никто не услышал из-за кислородной маски на моём лице, по которому потекли слёзы бессильного бешенства. Из разбитых окон дома вырвалось облако пара. Огнетушителями тушили проводку.
Не успели загрузить меня в санитарку, как врачам последовала новая вводная. «Выкиньте на хрен этого симулянта.
Последствия благоприятными оказались только для меня. Медики починили голову любопытного работника, который не вовремя башку с чердака высунул. За счет трудозатрат районного отделения МЧС в доме прошла генеральная уборка. Была заменена проводка и вставлены стекла. А за домом обустроен великолепный толчок с дверью, с листом шифера над головой. И мне никакого штрафа. Именно тот случай. «Не было бы счастья…»
Ошибка с разводом
"Задание".
В кабинете психиатр беседовал с посетителем.
"Не", может быть".
Мой товарищ, майор ВДВ Рысь Илья Андреевич, сокращённо Рысь И. А., проходил обыкновенную водительскую медицинскую комиссию. Рассказывает.
«В наряд заступал. Опаздываю развод караула на плацу провести. В коридорах поликлиники упросил народ и без очереди врываюсь в последний кабинет. К психиатру. Взять у него справку, что я здоров.
– Ты кто? – спрашивают.
Мне бы сразу насторожиться на это хамство. Но уж очень торопился. Да и вид после забега по кабинетам взъерошенный. Не время права качать.
– Рысь, – говорю.
– С чего это ты рысь?
– А кем же мне ещё быть, если у меня были папа Рысь и мама Рысь? Вот и я Рысь, – объяснил я. И облегченно вздохнул: – А сейчас у меня только вы остались, – имея в виду последний кабинет.
– Не грусти, хищник осиротевший. Только мы у него остались, – говорит доктор. И продолжает беседу с помощником. – Они еще на карточках карандашом эти клички подписывают. Посмотри.
– Инициалы твои как, чтоб быстрее найти, – обратился ко мне помощник доктора.
– И. Аа., – говорю.
– ИАааа, – зачем-то пропел следом за мной психиатр. И продолжает, обращаясь ко мне: – Присаживайся, успокойся… .Так ты утверждаешь, что ты Иааа?
– А как тут поспоришь, – отвечаю. – Если про меня в документах так написано.
– Но если ты настаиваешь, что «ИАаа», получается ты не Рысь вовсе, …а Осёл?
– Знаешь дядя, – возмутился я. – Я медицину уважаю. Но за такой диагноз могу челюсть с одного удара сломать.
– Это если копытом? – уточняет врач.
– Это если кулаком, – говорю – копытом я вообще завалить могу.
– Так что, у тебя удар копытом сильнее, чем кулаком?
– В нашем пятом отряде у всех так.
– Это который отряд парнокопытных? – спрашивает.
– А как вы узнали? Вообще-то это пятый отряд. Но точно. Нас ещё парнокопытными называют. Навьючат тюками и 10 километров подгоняют. И всё в гору, всё в гору.
– Номер вашего отряда из зоологии не помню, но знаю – горы, это естественная среда обитания вашего отряда. Ты вообще зачем пришел?
– Дайте мне справку, что я нормальный, – отвечаю – за этим и пришел.
– А с головой у тебя всё в порядке, чтоб такую справку иметь, – уточняет психиатр.
– А что не так? – говорю, и продолжаю стандартной шуткой десантников: – Я всего-то разок на голову приземлился. И то, чтобы ноги не ломать.
– Что на голову приземлялся заметно, – оживился доктор. Допустим, ты Рысь? Но мелковато это как-то. Тигром быть не хочешь? – спрашивает.
Мне не до шуток. Время поджимает, голос повышаю: