Шрифт:
Надежда Николаевна Лебедева шла по улице, внимательно глядя себе под ноги, потому что по случаю наступления весны на асфальте было море разливанное. Солнце одинаково бодро играло в огромных лужах и в маленьких лужицах. На мостовую стекали веселые ручейки. Возле домов в тени доживали свой век огромные ноздреватые сугробы. В воздухе пахло весной, а это означает, что букет запахов включал легкий ветерок с не протаявшего еще озера, прелую листву из сквера, немножко бензина и аромат помойки из двора напротив.
Надежда свернула к своему дому. Здесь было почище. Дворничиха Люба как раз сгребала ледовую кашу с тротуара и остановилась поболтать с Надеждиной
Надежда поздоровалась и хотела пройти мимо, но соседка остановила ее вопросом:
– Что, Надя, Михайловы-то уехали?
«А то вы не знаете», – мысленно ответила Надежда. Антонина Васильевна, хоть и редко выходила из дому, но все новости узнавала первой, такая уж у нее была страсть.
– Давно уехали, – вздохнула Надежда. Она шла из магазина, сумки оттягивали руки, но поставить их в такую грязь было невозможно.
Надежда Николаевна старалась жить с соседями в дружбе, а для этого надо было только не сплетничать во дворе и помалкивать, если увидишь что-нибудь лишнее. В случае с Михайловыми, однако, никак нельзя было не ответить на прямо поставленный вопрос – те были ближайшими соседями Надежды. Вот просто дверь в дверь.
Семья Михайловых по-своему была замечательной. Состояла она из мамы, бабушки, двух девочек пятнадцати и семи лет и собаки неизвестной породы по кличке Рыська, тоже дамского пола. Дочки у Раисы, главы семейства, были от разных отцов, которых, надо сказать, ни дети, ни соседи воочию не видели. В общем, ничего выдающегося, жили как все, дети учились, мама работала, бабушка колготилась по хозяйству, собака регулярно убегала по весне, но к осени всегда возвращалась. Прошлой весной та же Антонина Васильевна первой всколыхнула дворовую общественность: Райка снова беременна. Быть не может, ахали соседки, пока сами не убедились: точно, и срок уже приличный. На перешептывания за спиной Раиса не обращала внимания, на прямые вопросы усмехалась любопытным в лицо. Бабушка тоже вела себя на удивление скрытно. Бывало, раньше частенько поругивала она во дворе свою беспутную дочку: не будет, мол, проку. Теперь же только улыбалась тихой улыбкой и качала головой, так что та же Антонина в сердцах плюнула как-то и заявила, что старуха выжила из ума.
В положенный срок Раиса родила двойню – снова двух девочек. Соседки, придирчиво рассматривая близняшек, нашли, что они смуглые и узкоглазые, ничуть не похожи на мать. Гостя с юга нашла, решили во дворе, это уж и вовсе ни в какие ворота не лезет.
Каково же было удивление двора, да что там, всего микрорайона, когда в одно прекрасное утро у подъезда припарковался черный навороченный джип, а из джипа вышел коренастый, дышащий непонятной и грозной силой мужчина с гладкими черными волосами и узкими антрацитовыми глазами. Оказалось, Раисин хахаль вовсе не казах и не киргиз, а якут. А в далекой и холодной Якутии у него имеется не то алмазный прииск, не то золотой рудник, точно никто так и не узнал. И дела идут неплохо, потому что он открыл фирму по изготовлению ювелирных изделий и несколько магазинов в крупных городах России. И теперь как раз достроил загородный дом на Карельском перешейке, прямо на берегу озера, куда и перевозит свою жену Раису с близнецами, а также ее детей от прежних браков. И еще бабушку и до кучи собаку Рыську.
Многочисленное семейство отбыло на джипе, не взяв в новую жизнь ничего из старой. Через месяц явилась помолодевшая на свежем воздухе бабушка и сдала квартиру – не пропадать же добру. Въехала одинокая молодая женщина, которая держалась тихо: дома бывала редко, мужчин к себе не водила, с подружками посиделки не устраивала, так что Антонине Васильевне никак не удовлетворить было свое любопытство.
Надежда мало чем могла помочь. Сама она с новой соседкой пару раз столкнулась на лестнице, та прошла мимо, не ответив на приветствие, после чего Надежда Николаевна решила делать вид, что она эту особу не замечает. Очень она не любила людей, которые, войдя в лифт, не только не здороваются первыми, но и не отвечают на приветствие вежливых соседей. К тому же соседка как-то чихнула, когда Надежда приблизилась, и поинтересовалась нелюбезно:
– У вас что, кошка?
– Кот, – ответила Надежда, чуть было не добавив, какое этой особе дело до ее Бейсика.
Но смолчала, а особа демонстративно прижала к носу платок и буркнула, что у нее аллергия на кошек.
«Твои проблемы!» – Надежда постаралась, чтобы эта мысль отразилась на ее лице, но соседка отвернулась. После той встречи Надежда Николаевна и вовсе потеряла к соседке интерес.
Однако от Антонины не так легко было отвязаться. Она поставила перед собой цель – вызнать о новой жилице все. Покамест похвастаться было нечем, потому она и злилась.
– И беспременно у нее музыка каждый вечер играет. А то и ночью! – поджала Антонина губы. – Надо бы в ТСЖ обратиться!
– Я не слышала, – Надежда Николаевна пожала плечами и собралась уходить.
– У тебя, Надя, верно, слух не тонкий. – Антонина не могла удержаться от того, чтобы что-нибудь не прибавить ей вслед. – А я так очень хорошо музыку слышу!
Надежда хотела ввернуть ехидно, что, если у самой Антонины слух тонкий, отчего же тогда телевизор у нее орет вечно, как пожарная сирена, но по обыкновению промолчала.
Дома было тихо и душновато. Муж, как всегда, на работе, кот Бейсик спит на диване. Хотя нет, вон он на кухне, внимательно наблюдает за воробьями. Воробьи, надо сказать, ведут себя развязно – орут и летают мимо окна, не обращая внимания на томящегося кота. Весна…
Надежда разобрала сумки и оглядела кухню. То, что она увидела, прямо скажем, не радовало. На ярком весеннем солнце заметны стали пылинки в воздухе, какие-то подозрительные пятна на кафеле, разводы ржавчины в раковине. Оконные стекла мутные от зимней грязи, а изнутри все стекло в следах кошачьего носа. Надо же, вроде бы она следит за квартирой, растерянно подумала Надежда. Небось и в комнатах не лучше, на покрывалах и коврах полно рыжей шерсти. А только вчера ведь пылесосила!
Нет, хоть и не хочется, но нужно заняться уборкой.
Надежда Николаевна не была фанаткой чистоты, из тех, что способны пристрелить человека, если он рассыпал кукурузные чипсы на свежевымытый пол. Но все же она считала своим долгом содержать квартиру в порядке. Муж ее Сан Саныч много и тяжело работает для того, чтобы обеспечить приличную жизнь своей любимой жене и обожаемому коту, и имеет право возвращаться в чистый уютный дом.
Надежда согнала кота с подоконника, протерла стекло изнутри, вымыла кафельный пол, вытряхнула на балконе покрывало из спальни, вытерла пыль на шкафах и комодах и приступила к уборке прихожей. Там грязи было больше, и неудивительно – на улице вон что творится.
Она старательно вымела песок и пыль, а затем огляделась по сторонам в поисках кота. Убедившись, что в прихожей его нет, Надежда Николаевна осторожно приоткрыла входную дверь с намерением вычистить коврик, который лежал снаружи.
И тут же рыжая молния метнулась мимо и рванула в открытую дверь на лестницу. Весной кот частенько вспоминал молодость.
Надежда не слишком взволновалась: на их площадке четыре квартиры отгорожены были от лестницы и лифта общей железной дверью. Побегает Бейсик немножко по тамбуру и вернется, никуда не денется. Но все же непорядок.