Шрифт:
– Девочки, вы не представляете, как я волнуюсь! – воскликнула Катя и с размаху поставила на стол чашку, так что остатки кофе выплеснулись на столешницу и несколько капель попали на Иринину новую блузку.
Она переглянулась с Жанной и покачала головой. Жанна вздохнула и демонстративно отвернулась к окну.
– Ой, – в Катином голосе послышались слезы, губы ее задрожали. – Ирка, прости, пожалуйста, я не хотела. Просто в последние дни все из рук валится.
– И не только в последние дни, – тихонько проворчала Жанна и закурила.
– Есть не могу, спать не могу, – громко жаловалась Катя, – делать ничего не могу, только все время плачу.
– Да что ты плачешь-то, – не выдержала Жанна. – Радоваться нужно! Сама
– Да ты что! – возмутилась Катерина, и от возмущения даже непролившиеся слезы мгновенно высохли на ее глазах. – Да как ты можешь? Просто я думаю, а вдруг он очень изменился и я его не узнаю? А вдруг он вернется совершенно другим человеком, не тем, кого я любила?
Она опустила глаза, горестно вздохнула и проговорила едва слышно:
– А вдруг он сам забыл меня, разлюбил в этой своей Африке? Вдруг теперь ему нравятся только негритянки?
– Ничего страшного, – усмехнулась Жанна. – Возьмешь абонемент в солярий.
– Тебе бы только смеяться! – В Катином голосе снова зазвенела обида. – А все это, между прочим, очень серьезно! Кроме того, новая соседка снизу продолжает меня доводить! Можете себе представить, сегодня притащилась с самого утра и устроила настоящий скандал! Видите ли, я грохочу у нее над головой и мешаю ее здоровому полноценному сну! Обещала вызвать участкового и составить акт по факту злостного нарушения общественного порядка.
– Ты даешь! – восхитилась Жанна. – Сама уже стала выражаться языком официальных протоколов. А что ты делала – училась танцевать африканские танцы, чтобы порадовать мужа?
– Если бы, – отмахнулась Катька, не заметив сарказма в голосе подруги. – Всего лишь передвинула на кухне табуретку, чтобы поменять батарейку в настенных часах!
– Могу себе представить, – хихикнула Жанна.
– Нет, не можешь! – Катька в возбуждении привстала. – Я из-за этой мегеры даже перестала покупать молочные продукты!
– Господи, – искренне удивилась Ирина, – а они-то при чем?
– Знаете, есть такая фирма «Хуторок в степи»? Молоко, кефир, сметана и все прочее… Так вот там на коробках старуха нарисована – просто вылитая моя соседка! Один к одному.
– Покупай какое-нибудь другое молоко, – раздраженно отозвалась Жанна. – И вообще, пора тебе наконец повзрослеть. Казалось бы, не девочка, а трясешься перед какой-то старой грымзой, не можешь ее на место поставить.
Ирина откинулась на стуле и огляделась. Катя с Жанной разговаривали на повышенных тонах, как бы остальные посетители кафе не стали возмущаться. Но нет, парочка за соседним столиком была занята только собой, компания студентов сама шумела вовсю, прилично одетый мужчина средних лет углубился в деловые бумаги.
Подруги по-прежнему спорили. Ирина в который раз поразилась, как могут дружить два таких разных человека, как Катька с Жанной. Обычно она вклинивалась между ними и гасила надвигающуюся ссору. Таким образом трем подругам удалось продержаться лет ужас сказать сколько, больше пятнадцати. Нельзя сказать, что они все эти годы были неразлучны. У каждой была своя жизнь, иногда подруги не виделись по несколько месяцев. Но в трудную минуту всегда можно было рассчитывать друг на друга. Так уж получилось, что сейчас все трое были одиноки. То есть не одиноки, тут же поправила себя Ирина, просто не замужем. Взрослые самостоятельные женщины, вполне состоявшиеся. Жанна – деловая преуспевающая дама, нотариус, давно уже зарабатывает очень приличные деньги и ни от кого не зависит. Есть у нее сын и замечательная армянская мама, которая готовит так, что пальчики оближешь, и обожает гостей. У нее, Ирины, была когда-то полноценная семья – муж и двое детей. Супруг как-то незаметно ее бросил, то есть просто уехал работать в Европу и не вернулся. История эта тянулась несколько лет, Ирина все на что-то надеялась, ради детей старалась поддерживать видимость семейной жизни. Дети выросли, и подруги наконец уговорили
И если жизнь Ирины и Жанны можно считать налаженной, то о Катьке этого сказать никак нельзя. Вечно ее лихорадит и бросает из одной крайности в другую. Несмотря на многие разочарования, Катерина сохранила веру в людей. В один прекрасный момент она вдруг огорошила подруг известием, что выходит замуж. Жанна была вне себя, пыталась воздействовать на Катьку, вспоминала ее первое неудачное замужество и еще более неудачный длинный роман, напоминала, какой мерзавец был ее первый супруг, а уж о подлеце-любовнике и говорить не хочется. Ирина помалкивала, но в душе была согласна с Жанной. Однако Катерина проявила не свойственные ей упрямство и настойчивость. При встрече Катин будущий муж Ирине понравился – приличный такой мужчина, старше ее лет на десять, но это же не главное. Образованный, профессор в университете на кафедре африканистики. Ирина решила, что Катьке просто повезло. Жанна Ирининой радости не одобряла и предрекала, что их брак долго не продержится.
Странности начались месяца через четыре после свадьбы. То есть вначале ничего такого не было, просто профессор Кряквин уехал с группой студентов в запланированную экспедицию. В Африку, само собой. Честно прождав положенные три месяца, Катерина явилась в аэропорт и вместо мужа получила письмо, написанное в весьма странной манере. В письме профессор сообщал, что присоединился к кочующему племени мгвангве и вернется только через год, раньше, мол, никак не получится, потому что племя углубляется в джунгли. Тот, кто привез письмо, наскоро объяснил Кате, что профессору выпала большая удача – изучить дикое племя мгвангве изнутри. Одним словом, любовь профессора Кряквина к работе оказалась гораздо сильнее любви к молодой жене. Катерина долго расстраивалась по этому поводу, подруги утешали ее как смогли, но потом все наладилось. Поскольку больше ничего не оставалось, Катя решила мужа дождаться, а уж при встрече высказать все, что она о нем думает. Однако через год профессор тоже не появился. Какие-то у него возникли сложности с тамошними властями, а потом с нашим посольством. Только к лету пришла наконец долгожданная телеграмма, где Кряквин сообщал день прибытия и номер рейса. Осознав, что супруг, которого она не видела почти два года, теперь уже точно возвращается, Катерина впала в самую настоящую панику. Она находилась в невменяемом состоянии, когда подруги нашли ее и попытались привести в норму. Удавалось это плохо.
– Девочки, не ссорьтесь! – воззвала Ирина. – Жанка, не пили ее, она и так на взводе. А ты, Катерина, немедленно успокойся. Возьми себя в руки, а то еще, не дай бог, под машину попадешь или уронишь на себя горячий чайник. Что тогда будет?
Катя представила, как вернувшийся муж застает ее всю в бинтах и в гипсе, и замолчала.
– Вот и умница, – удовлетворенно кивнула Ирина, прочитав на лице подруги обуревавшие ее чувства. – Теперь, чтобы не переживать попусту, сосредоточься на своем внешнем виде и на хозяйственных мелочах. Человек отсутствовал полтора года, он должен по возвращении увидеть чистый уютный дом и красивую жену.
– Да уж! – скептически фыркнула Жанна, оглядев Катькину круглую фигуру и волосы, торчащие недовольным ежиком. – Уж прости, подруга, за прямоту, но красотой здесь и не пахнет.
– На себя посмотри! – огрызнулась Катерина. – Снова ты в красном костюме! Думаешь, очень красиво?
Ирина поскорее отвернулась к окну. Подругам была прекрасно известна любовь Жанны ко всему яркому, особенно к красному цвету. От природы смуглая брюнетка, Жанна обожала вызывающие наряды, а еще броские серебряные украшения, которые навешивала на себя в ужасающем количестве, хотя вполне могла позволить себе носить настоящие драгоценности. Костюм, конечно, был хорош и сидел отлично, но вот цвет… Цветом костюм напомнил Ирине революционный стяг.