Не надо меня прощать
Шрифт:
– Зоя, может, тебе пора выступить? – толкнула ее в бок рассудительная Люся. – А то, смотри, Люстра на тебя зубы точит из-за кота, так ты хоть сейчас попробуй хорошую оценку заработать, в любом случае не вредно ведь!
– Ну-у да… Ты вообще-то права, наверное…
– Да не наверное, а точно! Ты думаешь, Люстра такая добренькая, что простит сорванный урок? Тобой, между прочим, сорванный! Ты у нее в «черном списке»! Впрочем, я тебя не уговариваю, дело твое.
– Да уж, Люстра и доброта – вещи несовместимые, – поддакнула Лу.
Обреченно вздохнув, Зоя собрала все
«Что я делаю? Сейчас он увидит меня во всей красе – красную, заикающуюся от волнения – и будет снисходительно усмехаться моему жалкому виду».
Эта печальная мысль пронеслась в голове у Зои, пока Люстра в очередной раз призывала ребят к порядку.
Зоя вопросительно посмотрела на Люстру и уже открыла рот, чтобы скорее выпалить скороговоркой то, что она приготовила, но вдруг совершенно неожиданно для себя звенящим от волнения, но твердым голосом начала декламировать совсем другое:
Не исчезай на тысячу лет,Не исчезай на какие-то полчаса…Вернешься Ты через тысячу лет,Но все горит Твоя свеча,Не исчезай из жизни моей,Не исчезай сгоряча или невзначай,Исчезнут все,Только Ты не из их числа,Будь из всех исключением,Не исчезай.Зоя отчаянно выкрикивала в полумрак зала эти строки, и ей казалось, будто она сама их написала. Скорее, скорее, пока хватает решимости выплеснуть все то, что она не в силах удержать в себе, что рвется наружу из восторженной души! Мысленно она еще видела Вадима на сцене, его голос еще звучал в ушах, и сейчас Зоя обращалась к нему, вернее, к тому месту, где он стоял пять минут назад.
«Хорошо еще, хватило ума на него не смотреть… А как хотелось хоть разочек взглянуть, хотя бы украдкой! Боже мой, руки трясутся, сердце колотится… Безумие какое-то!» – мысленно казнила себя Зоя, с невероятным облегчением усаживаясь на место.
Вообще-то хорошо, что у Зои хватило ума не смотреть на Фишкина, потому что если бы она бросила взгляд в его сторону, то очень огорчилась бы. Похоже, Фишка не слышал ни одного слова из Зоиного выступления. В это время он бурно обсуждал с Кузьминым достоинства и недостатки новенькой «Моторолы», которой тот решил похвастаться перед одноклассниками.
3
– Что это ты, Зоенька, последние дни рассеянная какая-то? Посмотри, ты Чаку в миску макароны положила! Он их разве ест? – Татьяна Ивановна стояла на пороге кухни и внимательно разглядывала внучку.
Вернувшись от сестры, она с удовлетворением убедилась, что Зоя на самом деле самостоятельный, взрослый человек. Только… Вот уже несколько дней на лице внучки частенько появлялось мечтательное и вместе с тем печальное выражение. Будто мысли ее витают где-то далеко-далеко, в каких-то иных мирах и возвращаться к действительности в ближайшем будущем не собираются. Впрочем,
Возвращаясь домой после того самого вечера поэзии, Зоя уже точно знала, что она любит Вадима. То, о чем она читала в романах, теперь происходило с ней самой и наполняло ее однообразную жизнь новым счастливым содержанием.
Любовь всегда была для Зои чем-то абсолютным и незыблемым, так уж она была воспитана, вернее, она так сама себя воспитала, с детства зачитываясь любовными романами.
Теперь по утрам, собираясь в школу, Зоя подолгу стояла перед бабушкиным трюмо пятидесятых годов прошлого века. Придирчиво разглядывая себя в зеркало, она поворачивала боковые створки так и этак, стараясь увидеть одновременно и свой профиль, и затылок. Ничего привлекательного, по ее мнению, она там не находила и очень комплексовала по этому поводу.
«Ну почему я такая некрасивая? – чуть не плача, думала девушка – Что это за нос с дурацкой горбинкой? А волосы? Какие-то перья торчат в разные стороны, даже стрижка не спасает! Еще и родинка на щеке… Одни глаза ничего, большие и ресницы загнуты кверху. Хотя ресницы могли бы быть и погуще. Ну, и зачем ему смотреть на такую „красавицу“, что он увидит? Жалкую серую мышь! А он… он необыкновенный, ни на кого не похожий, самый-самый лучший! И я так его люблю и всегда буду любить, а он даже не подозревает об этом. И никогда, никогда не узнает…»
Доведя себя до состояния полной безнадеги, Зоя с тяжелым сердцем отправлялась в школу. Она отчаянно завидовала Лу, ее эффектной экзотической внешности, ее умению независимо и как бы свысока обращаться с мальчиками. Инстинктивно Зоя старалась держаться поближе к красавице Лу. Ей нравилось наблюдать за ней: как та разговаривает, смеется, как сердится, нахмурив брови, – все в ней вызывало у Зои восхищение. Ей безумно хотелось быть такой, как Лу, – уверенной в себе, без комплексов по поводу внешности, независимой и решительной.
– Зоя, тебя к телефону! – донесся из прихожей бабушкин голос.
Девушка удивилась: кто бы это в половине десятого?
Держа в руке чашку с горячим чаем и прихлебывая из нее, Зоя прижала трубку к уху:
– Алло… Кто это?
– Привет! Это Вадим…
Сердце ухнуло куда-то вниз, Зоя едва не выронила из рук чашку, а на том конце провода между тем продолжали как ни в чем не бывало:
– Я, собственно, вот по какому вопросу… У тебя, случайно, нет какой-нибудь книжонки про Норвегию? Или там про Швецию? Ну, про любую скандинавскую страну, короче.
– Кажется, что-то такое должно быть… – Зоя судорожно соображала. – А зачем тебе?
– Да по географии реферат надо сварганить про быт и обычаи скандинавских стран! У меня там пропусков многовато, вот хочу исправить положение. Я уже почти всех обзвонил, везде облом…
– Да-да, я поищу обязательно и принесу в понедельник в школу. Хорошо?
– Не, не годится, – решительно возразил Вадим. – Мне завтра нужно. Хочу в выходной этим заняться, а то на неделе некогда будет.
– Но… как же быть? – спросила Зоя, слушая гулкие удары собственного сердца, оно вот-вот норовило выскочить наружу.