Не надо преувеличивать!
Шрифт:
— Да, разумеется. И подумать только, что эти мошенники из универмага «Кокор» продают их за триста пятьдесят…
Я кинула на них презрительный взгляд. В конце концов, чего можно ждать от двух равнодушных милиционеров? Неужели они могут понять удивительный, захватывающий дух торговых сделок? Уловить, что важен не предмет сам по себе, а утонченное удовольствие переговоров, скользящих цен, борьбы с конкурентами?.. Профанов не убедить, вот посвященные — они бы меня поняли!
— Ребята,
— Это потом, — ответил Джелу. — Сейчас пошли обедать.
В деревне «Отдых» царили свежесть и покой — словно мы перенеслись в какой-то далекий холмистый уголок с бесконечными садами. Из зелени показались домики, один другого ярче и приветливей.
— Смотрите! Поджарка «а ля Долж»… Капустные пирожки — «вэрзэрь»…
— А здесь — чорба по-трансильвански, овощное рагу по-клужски!
Мы, завороженные, переходили от ворот к воротам, читая рекламу и облизываясь:
— Цуйка из Хуша, марамурешский суп с хлопьями, голубцы по-бихорски, вино «Тырнава», эскалоп `a la Харгита, цыплята по-гайдуцки…
— Я больше не могу! — заявил Аби. — Давайте куда-нибудь зайдем.
Мы вошли. Прохладный зал, бревенчатый потолок, деревенские столики, кружки и грубые льняные салфетки.
— Добрый день, — широко улыбнулся Джелу молодому человеку, одетому в облегающие белые штаны из домотканного холста и расшитую рубаху — словно он собрался на гулянье. — Что вы нам посоветуете? — спросил он, глотая слюнки.
— Жаркое из говядины или свинины, колбаски на мангале и пиво, — ответил тот.
Мы переглянулись с вытянутыми лицами.
— Пошли в другое место! В тот дом…
— У них то же самое… жаркое из говядины, колбаски… — осклабился парень.
Мы решительно встали и вышли. Но молодой человек оказался прав. В конце концов, смирившись, мы съели пирога по-добруджски и выпили по стакану кислого молока в Золотом очаге, среди пропыленных декораций камышового шалаша…
— Ребята, прошу вас, расскажите мне, как был пойман Димок и что случилось потом.
— Попозже…
После обеда мы побывали в Аквариуме и покатались на карусели, а вечером пошли на выставку живописи. Я попыталась открыть им тайны абстрактного искусства, но Аби засмеялся и охладил мой пыл замечанием:
— Прекрасно… замечательно! Но я вот думаю: много ли таких полотен будет продано?
Вечер застал нас сидящими на скамье и в экстазе созерцающими море.
— По-моему, тетушка Амелия хотела преподать нам урок, — размышлял Джелу.
— Вот еще! Это был чудесный день!
— «Интернациональ», Олимпия! Но… ты думаешь, нас впустят туда в таком виде? — с сомнением осмотрел нас Аби.
— Настоящие джентльмены не обращают внимания на одежду.
— Когда ты имела случай это заметить? Ну ладно, пошли попробуем.
На террасе было прохладно, накрахмаленные скатерти сверкали белизной. На широких мраморных перилах стояли цветы, а за ними виднелось море с длинной сверкающей дорожкой лунного света. Кто-то брал на фортепьяно грустные аккорды… Мы заказали все самое стильное: суп-консоме, макароны по-милански, говяжью вырезку и мороженое «Мельба». И съели все, до последней крошки, вызвав удивленный взгляд официанта. За кофе мы откинулись на спинки стульев, удовлетворенно вздыхая. Папиросный дым прозрачными кольцами поднимался в ароматный воздух. Сквозь стеклянные двери были видны отраженные в зеркалах строгие пары.
— Дорогие, — начала я размягченно. — Я хочу сообщить вам, что у меня есть гениальная идея относительно заглавия частей… впрочем, она не совсем моя… но сойдет! Я спишу их откуда-нибудь! Как вы считаете — из Диккенса или Джером Джерома?
Джелу хотел что-то сказать, но раздумал и снисходительно пробормотал:
— Как хочешь… ведь книга твоя.
— И она, несомненно, удастся. Роман — не вертикальный, но и не горизонтальный, а волнистый, время от времени прерывающийся… — проговорил АБВ с притворно-задумчивым взглядом.
— Вот почему я за тебя вышла, Аби, ты все понимаешь… Книга-то, конечно, моя, но что я буду делать с финалом? Когда вы собираетесь рассказать мне про то, что случилось с Нае и вообще всю подноготную?
— Попозже.
В этот миг мне снова вспомнилась сцена, которая не давала мне покоя весь день. Я нагнулась к ним и прошептала:
— Знаете, кто был в Аквариуме? — Я выдержала многозначительную паузу и прошептала: — Милика и Барбу!
И стала ждать. Они смотрели на меня без всякого выражения.
— Разве это не кажется вам странным?
— Олимпия, родная! Преступника и его сообщников мы поймали, деньги отобрали, милиция блестяще выполнила свой долг…
— Хорошо, но допросы, преследование, последствия… Собираетесь вы мне обо всем этом рассказать?
— Да, — ответили они хором, энергично кивая головами.
— Когда?
— В другой раз! В конце концов, ты и сама можешь что-нибудь выдумать. Какое это имеет значение? Ты думаешь, что сегодня кого-нибудь еще интересует «вся подноготная»?.. Детектив закончен. Не надо преувеличивать!