(Не) настоящая жена
Шрифт:
– Я с тобой не дружу! Я твой личный манья-я-к! – подпевает Каланча.
Смешно, да и только… О чем Вера думает? Произвести на меня впечатление нелепыми плясками или песнями? Прохаживаюсь возле нее, мысленно считая минуты до момента, когда это все закончится.
– Мажор, отвези меня домой. Похоже, я напилась, – шепчет Вера бескровными губами. – Четвертый бокал был… Ик… Лишним.
– Тебя тошнит, Каланча? Отвезти тебя в туалет? – вытираю липкую пену с ее лица.
– Нет, домой. Курортный проспект, дом пять. Это… на случай если я вырублюсь.
–
– Ну вот так… Захотелось. Я же не каждый день замуж выхожу, – Вера пытается быть обольстительной, но выходит так себе.
– Давай ключи.
Вера устало садится на лавку и обувается. Стирает остатки пены с одежды и волос. Фоном звучат крики гостей и музыка. Она медленно-медленно расстегивает сумку и вынимает ключи.
– Спасибо тебе. Ты можешь мне… Меня… Что-то меня конкретно развезло, мажор. Боюсь споткнуться и разбить себе нос, а завтра на работу…
– Ох, Вера. Давай я тебя понесу, – вздыхаю и подхватываю почти невесомую Каланчу на руки. Она бессильно роняет голову на мою грудь и всхлипывает. Обвивает мою шею тонкими, как зеленые побеги, руками и прикрывает глаза. Открываю машину и осторожно укладываю девчонку на задний ряд. В машине духота. Спешно кручу ручки и открываю все окна.
– Вер, если станет плохо, не молчи! У тебя есть целлофановый пакет?
– Есть в бардачке, – пищит она. Хватает подушку и сует ее под голову. – Спасибо, что не бросил, мажор.
– Всегда пожалуйста.
Запускаю двигатель и трогаюсь с места. Давно я не водил таких машин… Ну ничего, доедем с ветерком. Бросаю взгляд на задремавшую девчонку и выезжаю с площадки бара. Курортный проспект – популярная у отдыхающих улица. Странно, что Вера живет там… Хотя, я ведь даже не спросил местная она или нет? И на прописку не взглянул… Когда мы подъезжаем к ее дому, Каланча крепко спит. Черт, а о ключах от дома я не додумался спросить!
– Вера… Вер, просыпайся, приехали, – трогаю ее за плечо, но Вера лишь мычит в ответ.
Беру ее сумку и нагло расстегиваю. Шарю в поисках ключей. Паспорт, расческа, упаковка влажных салфеток – вот и все ее вещи. Ключи прячутся в боковом отделении. Кладу их в карман и выхожу из машины. Открываю заднюю дверь, раздумывая, с какой стороны лучше подойти к девчонке? Или сначала открыть входную дверь ее дома? Черт дёрнул меня связаться с Каланчой! Так и знал, что это плохо кончится. В этот момент калитка распахивается, открывая взору черноволосую пожилую женщину.
– Это машина Веры-джан! А ты кто такой? – шипит она, упирая руки в бока.
– Я Веру привез. Она у вас живет?
– Да, они с Настенькой у меня комнатку снимают. А что с Верочкой? – женщина прищуривается и наклоняется, чтобы разглядеть Веру.
– Она… немного перебрала с алкоголем. А эта Настя дома? Она может помочь уложить Веру?
– Настя? Ей три года, молодой человек. Это Верочкина дочурка, а вы разве не знали?
Вот это я попал! Похоже, выгляжу я одураченным,
– Что такое, джан? Ты кавалер ее, что ли? Ребенка испугался? – машет она руками, пытаясь привести меня в чувства. – Вера у нас красавица, умница... О такой, как она только мечтать можно.
– Нет, я… знакомый. Держите ключи. И покажите, куда ее нести…
Погоди, Вера… Очнешься, и я… В общем, нам не избежать разговора.
Глава 5.
Вера.
– Как у него глаза округлились, джа-ан! Вай… Я думала, парня удар хватит! – причитает Роза Петровна, заламывая руки.
Господи, какой позор… Ведь я знала, что будет, если выпью больше одного бокала…
– Боже мой, Роза Петровна… Что делать-то теперь? – прячу глаза в пол. – Он так и сказал, мол позовите Настю… пусть поможет донести Веру? Прямо так, дословно?
– Вера, я тебе в десятый раз говорю: так и сказал. А я ведь не знала, что нужно молчать! Если бы ты нас с Левоном предупредила, что надо о Настюше молчать! А с другой стороны, зачем такой жених, если струсил?
– Да не нужен он мне триста лет, – надуваюсь, как жаба. – И никакой он не жених…
– Вставай, Вера джан. Напоим тебя сейчас бульоном, Левон кофе сварит. Будешь, как новенькая, – вздыхает тетя Роза.
Интересно, я не приставала к мажору? Память предательски молчит… Помню, как потащила его танцевать. И его лицо перекошенное тоже помню… Позор, позор… Закрываю глаза и с силой растираю лоб и переносицу. Артем, наверное бежал как оглашенный от новости о ребенке… Тянусь за телефоном, проверяя входящие вызовы. Странно, но мажор не удостоил меня звонком… И что теперь делать? Корпоратив отменяется или наша договоренность в силе?
Медленно спускаю ноги с постели и оглядываюсь. На тумбочке стоят Настюшины куколки и мягкие игрушки, на подоконнике – поделки из бумаги… Артем все это видел. И в его глазах я мошенница… Поднимаюсь, слегка пошатываясь и обуваюсь в резиновые тапочки. Голова гудит, словно в нее замуровали колокол. Я проспала весь вечер, ночь и с трудом проснулась утром… Спасибо тете Розе – разбудила. Работу ведь никто не отменял.
Принимаю душ и с особой тщательностью чищу зубы. Набрасываю на плечи хлопковый кардиган и уныло бреду к Розе Петровне. Хорошо, что мама меня не видела такую – беспомощную и пьяную.
– Доброе утро, Левон Багдасарович! – здороваюсь бодро. В душе же сгораю от стыда.
– Садись, Вера джан, попей бульона. Кофе тебе сейчас налью. И не волнуйся ты так… Просто у тебя организм такой… Неприспособленный.
– И что делать-то теперь, дядя Левон? Мне еще на корпоратив идти с мажо… С Артемом. Получается, я и бокал выпить не могу? – хмурюсь и опускаюсь на цветастый «уголок».
– Можешь. Бокал, и не больше…
Как же мне повезло с хозяевами! Никакого от них осуждения, да и лишних вопросов сегодня, на удивление, не поступает.