(Не)настоящий папа
Шрифт:
В этот момент из бокса вышел высокий светловолосый мужчина в овальных очках. Судя по одежде — врач. Он впился в меня сосредоточенным взглядом водянистых, почти прозрачных глаз и подошел ближе.
— Могу я узнать, кем вы приходитесь моей пациентке? — тихо спросил он.
Я кивнул и, не задумавшись, заявил:
— Я ее будущий муж.
Марина
Я открыла глаза. Какой плохой сон мне снился! И как же хорошо, что
— Ох, — тихо выдохнула я и снова упала на подушку.
Значит, это не кошмарный сон! И все эти мутные белые халаты, и процедуры, о которых даже стыдно вспоминать, — явь? Я услышала, как отворилась дверь, но снова открыть глаза не решилась. Грозная капельница еще никуда не делась.
— Она в порядке? — послышался тихий голос Владимира.
— К счастью, все осталось позади, — ответил другой, совершенно незнакомый мне голос. — Вы подоспели вовремя. Как я уже говорил, мы будем обязаны обратиться в полицию. Факт отравления налицо.
— Разумеется, делайте все как положено.
Я повернулась к мужчинам и поразилась первой мысли, которая прокралась в голову. Она далеко не о том, что мне стало плохо под конец праздника. Меня глодал факт, что в палате Владимир, а у меня волосы спутаны, на лице ни грамма косметики и вместо красивого платья — больничная сорочка!
— Марина… — выдохнул он, улыбнувшись. И тут же подошел к кровати. — Как ты?
Свободной от иглы рукой я натянула одеяло до подбородка. Только вот Владимиру было совершенно неважно, как я сейчас выгляжу. В его глазах светилось столько облегчения и теплоты, что неловкость испарилась сама по себе.
Я улыбнулась в ответ.
— Привет… — хрипло произнесла. — Кажется, я сорвала нам свидание?
— Вижу, ты неплохо себя чувствуешь, — усмехнулся он.
— Лучше, чем было, это точно. Как я тут оказалась?
— Ты упала в обморок, Марина. Я привез тебя в больницу. — Его ладонь легла мне на щеку, а большой палец ласково поглаживал скулу. — Ты здорово меня напугала.
— Как вы себя чувствуете? — вклинился в нашу беседу врач, и Владимир, к моей досаде, отступил, пропуская его.
— Вроде неплохо.
— Боли беспокоят?
— Нет… А должны? Каков мой диагноз?
Врач сначала взглянул на Владимира, а уже после этого ответил:
— Отравление.
— Ох… Видимо, что-то не так с едой в лагере, да? У меня подопечная в этот же день слегла с пищевым отравлением.
— Вот так? — брови врача удивленно взметнулись вверх, и он снова посмотрел на Владимира.
— Да, случай такой имеется. Мы занимаемся им вплотную. У девочки взяли кровь на анализ, чтобы установить, есть ли тут связь.
— На обычное пищевое отравление ваш случай не похож. В крови обнаружены следы тяжелых ядохимикатов, —
Ядохимикаты. От одного этого слова во мне все заледенело.
— Все настолько серьезно? — сухо спросила я.
— Последствия могли быть гораздо хуже.
Тишина окутала нас. Я не хотела знать про эти последствия, лишь послушно следовала указаниям врача, пока он меня осматривал. Напоследок измерил температуру, и, насколько я поняла по удовлетворительным кивкам, все оказалось не так плохо. Помереть я, слава богу, не должна.
— Отдыхайте, Марина. Слева кнопка вызова медперсонала. Если почувствуете себя неважно или потребуется что-то — жмите без раздумий.
— Марина, постарайся вспомнить, что ты вчера ела… — попросил Владимир, когда врач оставил нас наедине. — Начиная с завтрака. Это поможет разобраться в случившемся.
Я лишь пожала плечами:
— Ты ведь знаешь, я живу в лагере и питаюсь тем же, чем и все остальные.
— Может, ты покупала что-то в магазине? Или кто-то принес угощение? Может быть, мама передала тебе какие-то гостинцы?
— Нет, Вова. Я ела ровно то же, что и каждый в лагере. И никто… — Тут я запнулась, вспомнив, как на фуршете Оксана угощала меня банановым желе. Нет! Тут даже думать не о чем! — Никто меня не угощал.
Я закончила фразу уже менее уверенным тоном и встретилась с задумчивым немигающим взглядом Владимира. Судя по его побледневшему лицу, в данный момент он думал о том же, о чем и я…
50
Владимир
Моя дочь смотрела на меня поистине испуганным взглядом, не моргая. Нервно всплеснула руками и воскликнула:
— Я ничего такого не делала!
Сквозь приоткрытую штору окна в спальню для девочек яркими лучами сочилось солнце, выпуская град ярчайших отблесков из стеклянной шкатулки, что вчера после праздника подарила мама. Я отодвинул интересную вещицу в тень и как можно спокойнее заговорил:
— Я и не говорю, что ты это делала, Оксана…
— Но ты сказал, что банановое желе было отравлено! Им же угощала я, — перебила дочь, отбегая от меня.
— Так и есть. И я спросил тебя, где ты его взяла.
— Как где? Нам всем давали желе на ужин! И я решила оставить его для Марины Константиновны!
— Вот сейчас вспомни, кто давал, куда ты его положила…
— Я знала, что так будет! — снова перебила Оксана, всплеснув руками. — Теперь она настраивает тебя против меня! Хотя обещала этого не делать!
— Прекрати! — строго приказал я, и большие глаза моей дочери увлажнились и заблестели.
— Ты не веришь мне?
— Верю. Но ты меня не слушаешь. Я пытаюсь разобраться в случившемся, потому и спрашиваю. Я не обвиняю тебя.