(Не)нужная истинная, или Хозяйка боевой академии
Шрифт:
Я невольно засмотрелась на него и, поняв это, тотчас же дала себе мысленную оплеуху. Хватит. В моей жизни уже был такой красавец-дракон, и все кончилось очень плохо.
Вернее, могло бы кончиться. Но у меня появился шанс.
Некоторое время ректор пристально меня рассматривал, и в коридоре, кажется, собиралась гроза. Но бури не случилось; Мартин Грюнвальд кивнул и приказал:
– Следуйте за мной.
Я прошла за ним в ректорат, не чувствуя ни ног, ни пола. Миновав просторную приемную с секретаршей за столом,
– Майя…
– Эмма, с вашего позволения, – поправила я. Ректор нахмурился, быстро поставил подпись на одном из листков и поднял на меня взгляд.
Огни над головой еще не пропали. Плохо, очень плохо.
– Да, Эмма, извините. Кто учил вас боевым чарам?
Все понятно. Он видит меня насквозь.
Боевую магию можно спрятать. Замаскировать до поры до времени, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Но в этой провинциальной академии сидят не такие дураки, как я рассчитывала. Провинциальные олухи? О нет…
– Фердинанд Доу, – едва слышно откликнулась я.
Грюнвальд кивнул.
– Да. Я очень удивился, увидев в вас оттиски его чар. Даже сперва подумал, что мерещится. И что же вас сюда привело… с таким дурацким представлением?
Я выдохнула. Сжала и разжала кулаки.
Он ведь не выгонит меня, правда? Мне ведь тогда некуда будет пойти, негде будет спасаться.
– Мне нужна ваша помощь, господин Грюнвальд, – глухо промолвила я. – Спасите меня. Спасите наш мир.
***
Грюнвальд вопросительно поднял бровь. Посмотрел на меня оценивающе, как мясник на овечку, которую нужно забить.
Но огни над его головой становились все меньше. Хороший знак.
– Пафосно звучит. Но ладно, рассказывайте, – разрешил он.
– Аутенберги небогатая, но одаренная семья, – начала я. – У нас особая магия: мы мы сами создаем заклинания, а не просто пользуемся теми, какие уже есть. Это заинтересовало господина Норберта Брикенхофа. Он дракон и… сказал, что чувствует во мне свою истинную.
Пришли воспоминания, отчаянные и горькие. Вот Норберт, такой счастливый, такой красивый, входит в гостиную и просит у отца моей руки.
Называет меня истинной парой. Женщиной, которую для него создали небеса. И я смотрю на него и не знаю, смогу ли вынести такое счастье.
Господи, какая же я была дура.
Грюнвальд кивнул, призывая продолжать.
– Мы поженились, стали жить вместе, и я очень быстро поняла, что он солгал, – продолжала я. – Да, я была его истинной, но… это не мешало ему класть в постель других женщин. А меня и мой дар он использовал, чтобы подниматься все выше. Я создавала для него новые заклинания. Боевые. Опасные.
Каждое слово было похоже на каплю яда,
– Вы не пробовали развестись? Это позволяется в особых случаях, – поинтересовался Грюнвальд. – Или сбежать?
В его голосе за холодом появилось нечто, похожее на сочувствие. Впрочем, это мне, наверно, показалось. Очень уж я была взволнована.
– Пробовала. Отец вернул меня к мужу и сказал, что я не должна позорить семью Аутенберг. Потом Норберт сказал, что даст мне развод, если я создам особое боевое заклинание. Обещал отпустить меня, и я согласилась…
Голос иссяк, слова скомкались в горле. Перед глазами замелькали картинки: вот Норберт начинает войну за корону, вот города рассыпаются, как игрушечные, вот мой дом, от которого остался только пепел… Ректор терпеливо смотрел на меня, не торопя с продолжением рассказа, и вдруг почудилось, что он видит то же, что и я.
Заглядывает вместе со мной в то будущее, которое не должно случиться.
– Норберту нужна была власть. По материнской линии он в родне с королем Эрихом, и ему захотелось взять то, что он считал своим, – продолжала я. – Он взял, да. Он получил такую желанную корону и тысячи погибли из-за этого. Моя семья погибла тоже.
Мартин молчал, сосредоточенно глядя на меня. Но не обвинял меня в том, что я безумна.
– Тогда… я решила все переиграть. Создала заклинание, которое смогло отправить меня в прошлое, за несколько дней до того, как Норберт пришел и сделал мне предложение. Послушайте, господин Грюнвальд… мне нужна ваша помощь.
Мартин рассматривал меня, и я чувствовала его взгляд, как осторожное прикосновение к волосам. Сейчас он перебирал остаточные нити магии в моей ауре и видел, что я не лгу и не безумна.
Я вернулась в свое прошлое, чтобы исправить будущее.
– Работа в академии это магический контракт, – продолжала я. – Его нельзя расторгнуть до истечения сроков. Подпишите со мной пожизненный контракт, господин ректор. Я буду поварихой в Дандеваре, и Норберт не сможет забрать меня отсюда. Никогда.
Грюнвальд вдруг усмехнулся так, словно эта авантюра пришлась ему по душе. На мгновение он предстал не куском льда в идеально пошитом сюртуке, а веселым разбойником и искателем приключений.
– У вас есть сестры? – поинтересовался он. – Господин Брикенхорф может жениться на одной из них.
– Грета уже замужем, и у нее трое детей, – ответила я. – Больше сестер нет, только брат.
Вспомнилось, как Фред улыбался в церкви, когда Норберт вел меня к алтарю – и как потом я нашла его тело в развалинах нашего дома… Нет, этого никогда не случится. Я все исправлю.
Я уже исправляю.
– Хорошо, – кивнул ректор. – В конце концов, нам здесь и правда нужна повариха. Мы подпишем с вами пожизненный контракт.