Не обещаю, что будет красиво...

Лайт Татьяна

В этот раз вместе с Игорем работал и его отец. Мужчина властно раздавал команды, часто ссорился с сыном. Но когда он отворачивался или занимался какими-то делами, мужчина с гордостью и любовью смотрел на него. Он о чем-то усиленно думал и сам поддакивал своим мыслям. Он уже хотел что-то сказать, как у него зазвонил телефон.

— Да. Привет Эдуард, — от имени, прозвучавшем в кабинете, Игорь напрягся, но виду не подал, а отец продолжил разговаривать с другом, — Вот как? Ты уверен, это не очередная фантазия твоей дочурки, ну что ж. Пусть так. Может и получится.

Стас сбросил вызов и, недоумевая, уставился на сына.

— Это ничего не значит, я был пьян и вообще не помню, как оказался у нее. Это ошибка. Я не собираюсь

жить с Лейлой и если даже, она забеременеет от меня именно этой ночью, то буду настаивать на аборте. Мы были не в себе, пьяные в дрова. Там ничего хорошего не получится, — строго и сухо заявил Игорь.

— Ты уверен? — проговорил, отец, и после утвердительного кивка сына, добавил — ну как знаешь!

Больше к этому вопросу за неделю не возвращались. Вообще, за это время отношения сына и отца потеплели. Было видно, что Стас гордится своим сыном и крайне рад преобразованиям, которые с ним происходили. Они почти не ссорились. Дела фирмы стремительно налаживались.

Вечером в четверг, после разговора с Семёном, Игорь был крайне удручен и встревожен. Он рвал и метал в кабинете. Утром, как только помощница явилась на работу, он вызвал ее к себе.

— Мне на сегодня вечер нужны билеты в Москву, — скомандовал он.

— Но у вас завтра неофициальная встреча, на которой вы обязаны быть, — пропищала сотрудница.

— Завтра утром билет обратно.

— На одну ночь лететь в Москву?

— Выполняй, — заорал босс.

Уже вечером он сидел в самолете, нервно постукивая подушечками пальцев по колену, в нетерпении поглядывая в иллюминатор.

Глава 40

Нина

Без Игоря было тоскливо, хотелось постоянно ему набрать или написать, но я понимала, что это может быть неуместным. Он звонил каждый вечер, и мы не могли наговориться. Я пьянела от его голоса. Завороженно слушая слова, что вылетали из динамика телефона, я сидела около огромного окна в гостиной и вглядывалась вдаль. Было и хорошо и грустно. К концу первой недели, в пятницу, он не позвонил. А только написал, что еще занят, пожелал спокойно ночи и все. Ощущение пустоты растекалось по телу. Я так же как и всегда сидела у окна и уже готовилась принять вызов, но его не было, только короткое, по сравнению с голосовым общением, сообщение. Всплакнула. Я почти до ночи сидела у окна и смотрела на улицу, там то и дело появлялись люди, сначала часто, а потом все реже проходившие по двору. Так я спасалась от одиночества. Ночь была тревожной. Мне не спалось, но когда удавалось задремать, ощущение тревоги и тоски окутывали сквозь пелену сна. Проснулась рано. Решила пойти на пробежку. Это были выходные, а значит спастись рабочими проблемами и задачами не получится. Перед выходом все-таки написала смс Игорю. И не стесняясь, не теша свою гордость и не пытаясь казаться сильной, призналась, как скучаю и жду, как люблю и тоскую. Но ответа не пришло. Бегала я долго, просто не хотелось приходить в пустую квартиру.

Не смотря на то, что бегала я в эти дни очень в приличном виде, все равно находились молодые люди, которые были не прочь пообщаться. Я не шла на контакт. К середине следующей недели, все желающие отпали. Видимо четко осознав, что общение мне не нужно. Несмотря на все мои старания, счастливым человеком, при первом взгляде, назвать меня было сложно. Семён старался развеселить в те редкие моменты, когда общался со мной. А меня раздирала уже вполне ощутимая боль, непонимание и тоска. Игорь после моего сообщения ни разу не написал и не позвонил. С начала я думала, что случилось с моим мужчиной? Выспрашивала у Семёна, тот сказал, что общается с ним каждый вечер. Потом наступила обида. А после апатия. Наши отношения все меньше и меньше поддавались хоть какому-то пониманию и логическому объяснению. Пару раз пыталась собрать вещи. Но вспоминала про свое обещание, что через месяц

я буду здесь. Поэтому так и не собралась.

В пятницу утром, когда водитель уже привычно ждал меня, чтобы отвезти на экспресс, напала удушающая тоска. Я рыдала в ванной и не могла успокоиться. Все казалось напрасным, глупым, больным. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Откуда взялась эта истеричка и как я могла впутаться в такое? Главное, почему так быстро? Успокаивать себя пришлось долго. Семён начал звонить, чтобы поторопить, но я не брала трубку, потому что просто не могла внятно и спокойно говорить. А всхлипывать и всхрюкивать в телефон — глупо.

Раздался звонок в дверь. На пороге стоял растерянный и взволнованный водитель. Пройдясь взглядом по моему внешнему виду, что я все-таки успела привести в подобающий рабочему дресс-коду, и заострив внимание на моих опухших глазах и покусанных губах, выдал:

— Хватит грустить, вечером примчится, не знаю, останется ли на выходные, но примчится.

Я не верила своим ушам, и не понимала чувств, толи радость растекалась, толи ярость. Внутри что-то горело и болело, но улыбка все равно расползлась на лице.

— С чего ты взял? — все-таки недоверчиво переспросила парня.

— Я немного приукрасил и наврал, — гордо выдал гость.

Я засмеялась истерическим хохотом, до икоты, до слез из глаз.

— Надеюсь у меня тут не мужской гарем на четыреста мест? — отсмеявшись уточнила у интригана.

— Нет, что ты, всего трое! — подмигнул мне водитель.

А я нахмурилась и, поставив руки на пояс, стала ждать правдивый ответ.

— Просто сказал, что ты очень грустная и апатичная, и по утрам тебя пытаются развеселить на пробежке молодые и атлетичные бегуны. Сказал, что это единственное время среди дня, когда ты улыбаешься.

— Сём! — недовольно заговорила и уставилась, недоумевая, — зачем?

— Он приедет, вот увидишь, — успокоил парень.

Надежду питать в себе не хотелось. Потому как ее крах пережить в моем состоянии будет сложно. Поэтому постаралась максимально отключиться от выходки водителя. И постараться отработать последний трудовой день этой недели и уйти на еще одни тоскливые выходные.

Вечером, пройдясь по квартире, поймала себя на мысли, что чувствую себя в ней дома только, когда Игорь рядом. А так — просто квартира, стены и мебель. Нашла статуэтки, картинки, которые даже не замечала раньше. Одну даже выкинула. Позволила себе похозяйничать. Думаю, хозяин и не заметит, когда вернется. А мне стало легче. Сама не знаю почему, но будто проявила свою волю и тем самым утвердилась в пространстве на правах хозяйки. Ухмыльнулась своим мыслям. И продолжила движение по квадратным метрам, что открывались для меня новыми деталями и вещами, новыми ощущениями и статусами. Время тянулось медленно. Есть не хотелось. А вот чай выпить, было в самый раз. Поставила на стол чашку, достала чайный пакетик и щелкнула выключатель чайника. Тот недовольно зашипел, пронзая оглушающую тишину кухонной зоны. Свет почти нигде не горел, только над барной стойкой. Что отгораживала кухню от зоны отдыха. Создавался таинственный полумрак с одиноким шипением нагревающейся воды в электрическом приборе. Задумалась. Погрузившись в свои мысли, не услышала шорохов в прихожей. Поэтому мужской бас, не только вывел меня из задумчивости, но и напугал.

— Я надеюсь, ты обо мне думаешь, — недовольно и нервно прозвучал голос вошедшего.

Вздрогнула, и испугалась, как будто меня обдали холодной водой. Обернулась и замерла. Напротив меня стоял взъерошенный Игорь. Он вглядывался в мое лицо, исследовал тело, и его взгляд становился все тяжелее и чувствительнее на моей коже. Тишина не напрягала, а наоборот спасала и давала шанс не испортить все, наговорив лишнего. Внутри, как на карусели, сменялись эмоции: боль, обида, радость, страсть…

— Моя, Нина, ты моя, как я хочу тебя, девочка, — заговорил не своим голосом мужчина.