«НЕ ОСЛАБЛЯЙТЕ ПАМЯТЬ ОБО МНЕ…»

Виноградова Оксана

Александр: Только не думаешь же ты, что я тебя заставляю идти туда.

А.А.: Нет, не думаю. Это мое решение. Я знаю, что я, как человек опыта, скептик, эмпирик, склонен к естествознанию, но для этого вовсе необязательно идти в университет, можно все это реализовать и в академии. Долбня Иван Петрович, наш учитель математики, так же полагает. В последнее наше свидание он назвал меня мечтателем. И знаешь еще что… Он сказал некое пророчество: «Государство наше падает и должно пасть».

Александр: Наша родина

разрывается оттого, что нет единства ни в светском обществе, ни в церкви.

А.А.: А ведь идея единодержавия искони в народном сознании: едино солнце, едина земля русская, един Киев, един Бог на небе. Проблема в том, что многие русские князья сознавали и сознают себя более торговцами, дело которых – делить имущество.

Александр: Тяжело это все. А помнишь разговор наш с отцом Иоанном, протоиереем Кронштадтского Андреевского собора. Он тоже говорил о тяжелых грядущих временах. Помнишь, на каникулах, на палубе парохода? И с каким благоговением говорил он тогда о священническом призвании…

А.А.: Конечно, помню.

Александр: Честно сказать, на меня тот разговор подействовал невообразимо. Я тогда все еще не мог осмыслить смерть нашего дядюшки – Александра Николаевича. Думал: в чем смысл жизни, если все оканчивается смертью? И мне хотелось найти этот смысл, найти то, чем побеждается смерть…. Отец Иоанн раскрыл мне глаза. И я нисколько не жалею, что поступил в духовную академию. И верю, что священническое служение – мое призвание. Не знаю, как ты, но я вижу себя монахом. Отец Иоанн укрепил меня в этом решении. А когда я его письмо показал матушке, то и она смирилась и благословила меня.

А.А.: Моё истинное место, так же, как и твое, – монастырь. Но я не могу себе представить, что придётся жить без математики, без науки. Мне бы келью с математикой, со свободой духа и миром.

Александр: Тем не менее поступаешь ты в духовную академию.

А.А.: Да, это сильнее всего.

Александр: Мы должны послужить людям. Если Бог дал нам разум, мы должны использовать его на благо ближнему. Все же остальное, в том числе преуспеяния в должностях, – второстепенное. Да, я ожидаю получить степень кандидата богословия, но она мне нужна, чтобы с большей пользой реализовать возможности, дарованные Господом. К слову, я погодя дам тебе прочитать отрывок из моего сочинения, за которое надеюсь получить степень. Думаю назвать свою работу «О гневе Божием». По моему мнению, то, что называется гневом Божиим, есть проявление промыслительного отношения Бога к грешникам и страдание человека от греха… Ты вот когда поступишь в академию, тоже подумай над темой диссертации.

А.А.: Я уже сейчас думаю. Я хотел бы свести воедино знание и веру, доказать божественное присутствие естественнонаучными, математическими законами.

Александр (улыбаясь): Опять ты со своей физиологией и математикой.

А.А.: Что поделаешь! Влекло и влечет! Науку нельзя не любить. Меня любовь к науке вдохновляет на молитву. Наука и религия – две великие традиции

человечества. Цель моей жизни я вижу в научной работе, в которой бы выяснилось научное миросозерцание с точки зрения христианства.

Александр: Удачи тебе, милый брат.

Появляется А.Н.

А.Н.: Дорогие мои, пойдемте отпразднуем ваш приезд.

Александр: Да, надо порадоваться, потому что как только мой брат поступит в академию, видеть вас он будет ой как редко.

А.Н.: Я буду приезжать к нему.

Александр: Не больно-то он будет ходить к вам: там такая практика не поощряется. Там и к матерям не очень-то допускают.

А.А.: Ты опять за свое. Прекрати, пожалуйста, расстраивать тетушку, иначе я на тебя обижусь.

Александр: Что ж, прости меня. (Тете) И вы простите.

А.Н.: Пойдемте к столу, мальчики.

Конец 1 действия.

Действие 2

Действующие лица:

Алексей Алексеевич Ухтомский, 43 года.

Александр Александрович Соколов.

Надежда Ивановна Бобровская.

Место и время действия: Рыбинск, конец января 1918 г., дом А.Н., комната А.А.

А.А. пишет икону. Стук в дверь. Идет открывать. Входит Соколов А.А.

Соколов: Мир дому сему! Разрешите, Алексей Алексеевич? Простите, что без приглашения. Помните меня? Аз грешный иерей храма святителя Тихона Задонского.

А.А.: Как не помнить. Заходите. Я вам всегда рад.

Соколов: Холодно.

А.А.: Да. Не снимайте верх. В крещенские морозы холод особенно чувствуется.

Соколов: Вы одни?

А.А.: Нет. Я приехал с Надеждой Ивановной Бобровской, нянечкой моей покойной сестры Лизоньки. Надежда Ивановна была так любезна, что взяла на себя обустройство моего быта еще с того времени, как я учился в Москве. Да вот и она.

Н.И.(входит): Ах, Алексей Алексеевич! Замешкалась и стука не слышала. Слышу только, с кем-то разговариваете. Добрый вечер, батюшка!

Соколов: Здравствуйте, Надежда Ивановна!

Н.И.: О-о-й, батюшка… Какие дела нынче делаются. Царя свергли, беспорядки кругом.

А.А.: Александр Александрович все это знает, Надежда Ивановна.

Н.И.: Поняла, поняла… Я вам не буду мешать. Если чего потребуется, позовите меня погромче (уходит).

Соколов (А.А.): Вы пишете икону?

А.А.: Да.