Не оставляй меня
Шрифт:
— Спасибо… — абсолютно смутившись проговорила Тая.
Игнат был приятно удивлен её нежному поступку, но не подал виду. Он отпустил руку и прошёл к стулу со своими вещами.
— Тебе нужно что-то забрать? — Спросил мужчина, одеваясь.
— Мы уезжаем? — Не веря его словам и отводя от него взгляд, спросила девушка.
— Хочешь остаться и познать весь вкус насилия над собой? — Застёгивая манжеты дорогой рубашки, уточнил Игнат.
— Нет… но бабуля, как она без меня?
— Я не собираюсь запирать тебя в клетке, я просто хочу помочь, набери ей, чтобы утром не искала тебя.
— У
— На, возьми мой, — он протянул ей Верту.
— У бабули тоже, — ответила Тая, чувствуя себя абсолютно нищей.
— Ясно, тогда зайдём к ней.
Игнат брезгливо окинул комнату взором, проверяя не оставил ли он свои вещи. Лежанка, которую было сложно назвать кроватью, тумбочка, стул и ведро для справления нужды — помещение словно одиночная камера. Возвращаться сюда он больше никогда не планировал.
Они вышли из бытовки, Таю до сих пор заметно качало на ногах. Мужчина в первую очередь посадил её в машину, включив зажигание, он вернулся в поисках хозяев. Игнат постучался в большой дом, пришлось долго ждать, прежде, чем дверь открылась. Он сразу протянул тысячную купюру.
— Уезжаете? — Сонно, вглядываясь в деньги, спросил хозяин, — Но тут не хватает.
— Я не пробыл и ночи, за несколько часов, этого хватит.
Игнат не видел Лёшу внутри этого дома и не мог знать, что тот хозяйский сын. Иначе бы он не дал и копейки.
— Нет разницы, с вас тысяча пятьсот рублей, — настаивал мужчина, уже проснувшись, от этой несправедливости.
— Все деньги на карте.
— Я запишу ваш номер телефона, мой оболтус сообщит, куда нам переводить, — хитро прищуривая глаза, предложил хозяин.
"Чёрт" мысленно выругался Игнат и наскоро продиктовал номер сотового, в надежде, что память у мужика плохая и ему не придётся вспоминать это место снова.
— Запомнил. Всего доброго, дверцу там на проволоку закиньте.
Но Игнат уже не слышал, он спешно возвращался к машине. Сев, он увидел, что Тая уснула. У него возникли сомнения, ехать ли к её бабке. Решив, что лучше избежать ненужных пересудов, он тронулся к её дому.
Остановившись у забора, Игнат, не выключая мотор, вышел из внедорожника. Калитка была не заперта, он спокойно прошёл к перекошенному дому. В одном из окон горела настольная лампа, мужчина негромко постучал в дверь. Свет погас, едва заметно колыхнулась занавеска. Игнат нервно ожидал ответа. Наконец, дверь приоткрылась.
— Милый, вы ли? — Просунув голову в проём, спросила старушка.
— Да, Валентина Потаповна. Я по делу.
Женщина пошире открыла дверь и включила настенный светильник в сенях.
— Неужто свататься?
Он почувствовал в её голосе надежду.
— Можно и так сказать. Я хочу увезти Таю в Санкт-Петербург, для начала. Есть возможности устроить её в институт, на хорошую работу.
— Да я бы с руками и ногами, но что дурёха моя скажет?
— Она сама меня попросила, — приврал он, — спит в машине, у неё, как я понял, был тяжёлый вечер сегодня. Она бы позвонила, да говорит вы обе без связи.
— Не брешешь ли мне?
— Ваше дело, — словно поставив точку в этом вопросе, ответил Игнат.
— Я вижу вы человек серьёзный, видный в своих кругах. Но вы мне документ какой дайте, всё ж незнакомец.
Игнат был внутренне возмущен этими нелепым указаниям. Ведь ещё днём бабка всеми знаками показывала, чтобы он немедленно забрал Таю куда подальше. Ему хотелось как можно быстрее отвязаться от старушки, пока девушка не проснулась. Он полез в карман, наличных не было. Документы отдавать не хотелось.
— Мне нечего вам оставить, я могу прислать завтра помощника, он станет помогать вам первое время, пока Тая будет обживаться в городе.
— Не о том речи веду, — вздохнув, ответила бабуля.
Игнат не хотел больше её убеждать или упрашивать.
— Завтра будет человек, с Таей созвонитесь, — разворачиваясь, сухо отрезал он.
Старушка замерла в дверях. Она не знала о нём ничего и какие у него были намерения. Вся ответственность за дальнейшую судьбу внучки, как никогда легла на её плечи. Желая как можно скорее устроить жизнь Таи, она и не предполагала, что её просто увезут, как неживой товар. Женщина спешно открыла настежь дверь, и впопыхах, запнувшись, с тихим вскриком упала с крыльца. Игнат не обернулся. Стремительно, переходя на бег, он возвратился в авто, быстро открыл дверцу и, на ходу прикрывая её, сдал назад, словно боясь, что может упустить свою удачу.
Бабуля полулежа, облокачиваясь на предплечье и держась другой рукой за ушибленное колено, молча смотрела на удаляющуюся фигуру.
— Спаси и сохрани, спаси и сохрани, — шептала старушка.
Тая всё также спала, он заметил, что даже поза её тела не поменялась. Игнат выехал на дорогу, которая вела от деревни. Набрав приличную скорость, он быстро достиг трассы.
"Москва или Питер, а может сразу в Европу, чтобы она и не подумала сбежать от меня". Размышлял мужчина. Он резко тряхнул головой, чтобы отогнать навязчивые мысли. Посмотрев на Таю, ему казалось что это его заслуженный приз. Игнат решил ехать в Первопрестольную.
По пути он остановился на заправке, выключив зажигание и заблокировав двери, прошёл в здание.
Тая открыла глаза, запах бензина неприятно смешивался со вкусом выпитого алкоголя. Озираясь по сторонам, она не сразу поняла, где находится. Первым желанием было выйти из машины, запертые двери ещё больше напугали её. Она вжалась в сиденье, вспоминая последние события этого дня. Тая осознала, что очевидно Игнат увёз её из деревни.
— Ба… — прошептала она, думая что её уже ищут.
Игнат появился на выходе из магазина. Быстро идя к автомобилю, он увидел, что Тая встала. Её испуганные глазки метали взгляд по салону.
— Проснулась? — садясь в машину, ласково спросил он.
— Да, я… бабуля будет искать меня и…
— Я уже говорил с ней, — закидывая покупки на заднее сиденье, перебил Игнат, — она согласилась.
Немой вопрос застыл в глазах Таи.
— Да, мы заключили с ней сделку, я ей печь, она тебе вольную, — улыбнувшись, соврал он.
— Она не могла… — не веря в это, прошептала Тая.
— Завтра позвонишь ей, сама всё узнаешь. Я отправлю ей рабочих.
Игнат завёл авто и двинулся к основной дороге. Девушка сникла, мысль о том, что её вот так, за деньги отправили с чужим мужчиной, травила ей душу.