Не отдавай меня
Шрифт:
Мне остается только ждать.
И надеяться, что Ян не сильно пострадал.
На рассвете меня неожиданно срубает в сон. Снов не вижу, но чувствую холод и неуют. Просыпаюсь так же внезапно - когда с улицы доносятся звуки хлопающих автомобильных дверей и мужские голоса.
Скатившись с кровати, лечу к окну, а затем, бросаюсь на выход. Босая и с растрепанными волосами бегу по коридору, перепрыгивая через две ступеньки, несусь вниз и буквально впечатываюсь в Адама на лестничной площадке между
– Где он?!.. Как он?.. Он здесь?
– Нет. В больнице оставил.
Адам выглядит изможденным и нервным, но мне эгоистично плевать. Пусть скажет мне, что с Яном!
– Почему в больнице. Все так плохо?
– Нормально. Через пару дней будет как новенький.
Сердце уходит в пятки, и кончики пальцев мгновенно леденеют.
– Что они сделали с ним?
– Ничего непоправимого...
– Адам?!..
– держу его за рукав куртки.
– Что, Адам?..
– восклицает с раздражением.
– Сломано несколько пальцев и ребер... Все! Голова и жопа целы!
Глава 68
Адам не хотел, чтобы я ехала в больницу, но перед моими слезами устоять не смог. Собрал два экипажа, которые сопроводили меня сначала домой, а потом, ближе к обеду, отвезли в городскую клинику.
Я знаю, что Лютые и Турок находятся в стадии перемирия, пока не достигнут конкретных соглашений, но в пустом коридоре платного отделения все равно дежурит охрана.
Мои шаги отлетают от стен гулким эхом. Сопровождающие меня люди передвигаются почти бесшумно.
– Можно заходить?
– указываю рукой на дверь палаты.
В этот момент из кабинета напротив выходит доктор и, окинув меня официальным взглядом, сдержанно здоровается.
– Можно войти?
– повторяю вопрос.
– Да, пожалуйста...
Один из мужчин открывает передо мной дверь, и я ступаю в просторное, залитое светом, помещение. Тихо, пахнет хлором и лекарствами.
– Только не долго, пожалуйста, ему для выздоровления покой нужен.
– понижает голос лечащий врач.
Ян спит.
Закусив обе губы, что не расплакаться, я смотрю на его разбитое лицо. Заплывшие глаза, губы, нос, стесанные ссадины на скулах и лбу.
Что эти уроды делали с ним?!..
– Как он? Серьезные повреждения?
Мужчина смотрит на меня без раздражения и нетерпения. Склонив голову, внимательно слушает.
– Гематомы, ушибы и ссадины. Из серьезного переломы трех ребер и четырех пальцев...
– Боже...
– всхлипываю, поднося ладонь ко рту.
– Повреждений внутренних органов нет.
– Что они делали с ним?
– спрашиваю, словно он может знать ответ.
– Не могу знать.
– пожимает плечами, разводя руки
– Мое дело, как можно быстрее поставить Яна Викторовича на ноги.
Я подхожу ближе и касаюсь пальцами его перебинтованной кисти. В горле тут же ком размером с булыжник вырастает. Но стиснув зубы, я тяну воздух носом и медленно выдыхаю его.
Пореветь я и дома могу.
– Он спит?..
– спрашиваю хриплым шепотом.
– Да, после небольшой операции...
– Какой операции?
– Смещение ребра после перелома было. Пришлось поставить на место.
Не справляюсь. Из глаз по щекам горячие слезы бегут.
– Я побуду с ним?
– Да...
– кивает, разворачиваясь к выходу.
– Только, пожалуйста, не долго.
– Конечно.
Едва за ним закрывается дверь, я беру белый пластиковый стул и, приставив его к кровати, на него опускаюсь. Запах лекарств становится гуще, и за ним почти не слышно запаха самого Яна.
Подавшись вперед, я прижимаюсь губами к его, забитому татуировками, предплечью. Слезы текут нескончаемым потоком.
Зачем ты сделал это, Ян?.. Зачем пошел к ним?
Любишь?.. Так сильно любишь меня?..
Покрываю прохладную кожу быстрыми жадными поцелуями, как умалишенная всего его целую. И руки, и грудь, накрытую простыней, и разбитые губы и закрытые глаза.
Он спит и ничего не чувствует, а я выливаю на него тонны своей любви, преданности и нежности. Потом замираю, прислушиваясь к мерному дыханию и сижу, положив голову на край кровати, пока в палату не заходит медсестра.
– Простите...
– шепчет тихо.
– Процедуры...
– Да.
– не стесняясь ее присутствия, еще раз целую его в губы и выхожу из палаты.
Когда на следующий день меня снова привозят в больницу, я застаю Яна в сознании. Растерявшись на мгновение, встаю у порога. Меня всю осыпает мурашками, в груди и горле свербит от сдерживаемых эмоций.
Ян молча смотрит из-под заплывших век.
– Привет.
– выдавливаю с трудом.
Подняв левую руку, жестом показывает, чтобы подошла. Я делаю шаг, второй и на третьем падаю на колени и утыкаюсь лицом в его плечо.
Меня трясет от рыданий. Та наша встреча, когда он обменял мою жизнь на свою, снова перед глазами. И все то, что чувствовала я в тот вечер, снова рвет душу на части.
– Лена.
– слышу над головой его твердый голос.
– Прекрати...
– Не могу... Я не могу!.. Зачем ты сделал это?! Они могли тебя убить!
Поднимаю глаза и встречаюсь с его молчаливым твердым взглядом. Замерев, потоки энергии в себя впитываю. Они проникают в само сознание и рассеивают истерику.
Конечно... Конечно, он не мог иначе. И я на его месте поступила бы так же.